Под ногами мягко скрипят половицы и он останавливается. По венам пульсирует кровь, и кажется, что его слышно на весь дом. Небольшой дом на окраине города где обитает вампир со своей сестрой. Дурочка приняла эту нечисть к себе. Небось даже кормит его. Собой. Парень усмехнулся и толкнул очередную дверь. неужели Саймон спит или того хуже его нет. Просто так его вытащилось сегодня?
Парень проходит еще пару комнат и опускается на диван, пытаясь собрать в одну картинку все, что происходит. Ему был нужен вампир, но он никак не мог поверить, что здесь его нет. Джонатан поднимается на ноги вновь, когда наверху скрипит пол. Взлетает наверх быстрее, чем могут порой даже вампиры. Он охотник, который находится за пару шагов от своей жертвы. Распахивается дверь и он замирает, оставляя свой взгляд на девушке. Именно девушке. И она мало похожа на Саймона. Точнее слегка... похожа. Пытаясь обдумать все что есть Джонатан входит в комнату и слегка улыбается. Примитивная. Сестра?

Все примитивные делятся на два вида. наивный придурки и сволочные суки. Эта девушка явно относилась к первому типу. И это было как то.. даже интересно. Она чем то наверное была похожа на Клариссу, когда та была еще в неведении о своем происхождении.
Он жалел, что не нашел ее тогда. Что бы тогда он мог сам с ней общаться. Он не мог понять, почему она вбила себе в голову что они с отцом ее враги. Потому что они всегда хотели только хорошего для нее и для всех вокруг. Он просто пытался сделать мир лучше. И пусть отец слегка слетел с катушек, но он пытался все исправить. Сам Себастьян имел немного другие планы на этот мир.
Он сделает из них новую расу, но для этого ему нужна сестра. И брат. Парень улыбнулся и шагнул внутрь. Он сжал в кармане портал. Миниатюрный. Подарок матери. Он позволял перемещаться сразу в дом отца.
- Ты идешь со мной.
Он обхватил пальцами тонкое запястье художницы и сжал камень, слегка ухмыляясь. Яркая вспышка и они оказались в огромной гостиной.

Он ступил на мягкий ковер и только сейчас полностью оглядел свою жертву. Симпатичная конечно, но не больше. Он любил более ярких девушек, которые могли показать себя, а не лепетали перед ним на ковре. Клэри бы уже надавала ему по морде, наорала и попыталась пять раз сбежать. Но сейчас эта девушка стояла напротив и просто боялась. И этот страх его питал.
- Зови меня Джонатан. Я брат Клариссы. И скоро ты отправишься домой. Как только моя сестра окажется здесь.
Но сначала они поищут ее сами. Точнее дойдут до нужной кондиции. А он просто будет сидеть здесь или проматывать свои дни где нибудь. Потому что так было не интересно. Без игры было бы слишком пресно. Джонатан подошел к брюнетке, проведя пальцами по ее щеке, глядя ей в глаза своими черными как смоль глазами.
- Поверь, если все будет по моему ты вернешься домой целая и невредимая.

Как хорошо, что из этого дома невозможно выйти. Тут просто нет двери. Точнее она есть, но надо знать где, что бы просто выйти. А вылезти из окна... они не открываются и не разбиваются. Иначе дом тут же оказывается отрезан от человеческого мира и заживляет свои раны. Валентин умел прятаться от посторонних.
- На то есть свои причины.
Он пожал плечами и скинул куртку, оставаясь в майке. По спине пробежали мурашки. Старые шрамы еле выглядывали из под нее, но ему уже было все равно. Наверное. Хотя, каждый раз закрывая глаза ему казалось, что он проснется снова в Идрис. Снова в одном доме с отцом. Валентин снова будет орать. Потом тренировки. А потом... Он слегка поморщился, вспоминая обжигающую боль металла, когда он касался кожи. Джонатан привык терпеть, но все таки иногда его срывало.
- Не пытайся сбежать. Поверь это невозможно.
Джонатан хищно улыбается и идет на кухню. Похищения-похищениями, но в конце концов обед идет по рассписанию. В холодильнике кажется еще что то было.

Примитивная. Она ничего не понимает. Ее роль в этом действе просто ровно сидеть и желательно не очень много говорить. Потому что это вот так и происходит. Из за того, что его сестра настолько уперта, теперь относительно, но все таки страдает другой человек. И как тебе теперь Кларисса?
Дверца холодильника открылась с легким звуком. Прекрасно. Вроде еда еще осталась, а когда закончиться он просто сходит за другой. Обычно он просто закупал все в ресторане и возвращался с сумками. Парень достал две тарелки с мясом, кинул оценивающий взгляд на сестру вампиреныша, потом на тарелку. Будем надеяться она не будет есть слишком много, потому что он не особо любил бегать в магазин каждый вечер.
- Мы сами разберемся. Изначально я приходил за твоим вампо-братом, но увы мне под руку попалась только ты. Ну да ладно. Поверь, я это переживу.
Он широко улыбнулся засовывая всю еду в микроволновку и усаживаясь на стул напротив Ребекки, скрещивая руки перед собой на столе.

- Готовь. - Он пожал плечами кивнув на холодильник. У него же тут не строгий режим казарм. - Еда в холодильнике, телевизор в гостиной, твоя комната наверху. Одна из гостевых.
Джонатан посмотрел на Ребекку и слегка улыбнулся. Наверное, он просто слишком устал. Пусть его силы были велики, но в конце конце он не мог понять того, что бы совсем не спать или не отдыхать. Его отец изматывал себя, как непойми кто и не смотря на его отношение к сыну.. Джонатан его любил. Он практически молился на этого человека. А потом он умер и во всем мире у него осталась только сестра. Кровь от его крови.
- Думаю ты не долго здесь пробудешь, если учитывать то, как легка моя сестра на подъем и что логика приведет ее ко мне.
Он отрезал кусок от говядины и отправил его в рот. Поужинать и спать. Тренироваться он будет завтра, потому что сегодня он просто заснет на матах. И наверное это крайне умилительное зрелище - Джонатан Моргенштерн лежащий на матах и посапывающий в них же.

- Я планировал ребенка. Может быть двух. Но пока четких планов если честно нет.
Джонатан ухмыльнулся и посмотрел на творение рук Ребекки. Вполне недурно, надо сказать. Из всех людей которые тут побывали - Клариссы, Джейса и пары вампирш эта девушка была первой готовящей персоной. Вполне возможно, что он решит продлить интригу чуть подольше, чем планировал изначально. Вот и прекрасно. Зато поест по человечески.
- Благодарю... - и тут он понял, что даже не узнал как девушку зовут, - кстати да, как тебя звать-величать?
Он провел рукой по волосам, зачесывая их пальцами назад и улыбнулся. Поесть и спать. Но на самом деле он понимал что совершенно бессознательно оттягивает этот момент, когда вновь окажется в пустой комнате. Будет сидеть на кровати и смотреть в стену, пытаясь найти что то новое в себе и вспомнить что-то такое, что поможет ему вытащить из себя новые грани. Просто найти что то не такое пустое. Потому что в последнее время он ощущал адскую пустоту там, где что то раньше было.

Джонатан перевел взгляд из тарелки на Ребекку. Ну вот что она не поняла? Можно узнать? Ребенок. Дети они маленький такие, обычно лысые и орут. По крайней мере ему так казалось всю его жизнь. Но какие получатся, такие и получатся.
- Ну ребенка. Простого, обычного ребенка. Потому что я считаю, что моего ребенка может выносить только моя сестра. Я не очень хочу мешать кровь с кем то еще.
Он был первым прямым сыном Лилит, она - ребенком рожденным при помощи ангела. Их союз должен был породить нечто, что переставило бы весь этот мир с ног на голову. Они исполнили бы мечту отца, но кажется Клариссе было совершенно наплевать на это. Она вросла... ненормальной. В этой среде. Среди примитивных, с их невообразимо глупыми правилами и запретами.
- Наш отец пытался сотворить новую расу, которая сможет очистить этот мир от грязной нежити и я намерен закончить его дело.

И что он ожидал? Что она поймет? О нет. Он на это даже и не рассчитывал, просто потому что это слишком сложно. Эти сплошные рамки в их головах. Парень слегка сжал в руках нож, поднимая блестящие черные глаза на Ребекку. Он почувствовал дикое желание вогнать этот нож ей промеж глаз. И смотреть, как кровь стекает по ножу, аккуратно капая на ковер. Пальцы сильнее сжали нож.
- Тебе жаль ребенка? Тебе жаль того, кто очистит мир?
Он криво улыбался. Само его существование считалось невозможным. Просто невозможным, но потом появилась Лилит... Воспоминание о матери ударило по нему новой волной гнева. Этот вампир развоплотил его мать. Ту, что вернула ему жизнь и дала новое дыхание.
- Лучше пожалей своего брата когда он придет. Теперь он не носит на себе печать Каина и он ответит мне за смерть моей матери.
Он почти шипел, а потом резко поднялся, оставляя нож на столе. Иначе он и правда ее убьет. Просто порежет на куски. Но она нужна ему, что бы привести к себе Клариссу.

- Я был там. Пусть и в немощном состоянии, но я был ТАМ! Это происходило на моих глазах, когда я не мог двинуться. Он носил метку Каина и только так, подлостью смог это сделать.
Он рывком бросился к ней, со всей силы вжимая девушку в стену и сжимая ее горло. О нет, он прекрасно понимал чего он сейчас хочет. Но он никогда не поведется на это. Цели слишком прописаны. И он ненавидит себя за это. Не проще ли убить ее и отправиться снова? Нет. Они уже ждут его и он буквально чувствовал, как Кларисса бесится. Как кровь клокочет в ее венах.
- Я не убью тебя. Я заставлю его страдать. Его... я буду резать его по кускам. За мою мать. За Лилит.
Он поднимает ее чуть выше, заставляя ноги девушки оторваться от пола и их глаза находятся теперь на одном уровне. Он видит ее страх. Но сейчас он просто упивается им. Вторая рука скользит по ноге девушки и сильно сжимает ее бедро, оставляя на коже синяки. О нет. Он сначала повеселиться от души и упьется их страхом и болью.
- А ребенок. Я буду любить его. И когда вернется Лилит она будет любить его. Так же как любит меня.

Пальцы сами сжимают шею девушки все сильнее. Просто хочется услышать треск костей. Но нельзя. Ради его цели нельзя. И он только сильнее вжимает ее  в стену, надеясь что доски стен впиваются ей в спину. Вполне осознанный взгляд. Он понимает, что именно он делает. Можно сказать он сейчас душу отводит на этой девице.
- Моя настоящая мать меня любила. Но что ты, примитивная, можешь знать о любви? Твой брат подох пару месяцев назад и даже не удосужился тебе об этом сообщить.
Он добирается до ее брюк. Возится с ремнем, не отводя от ее глаз взгляда, а потом просто резким движением срывает его. Он пытается понять, как себя сейчас сдержать. Нельзя. Просто нельзя. Джонатан отпускает девушку, так что она практически падает на пол. Швыряет ей ремень, слегка искривив губы в ухмылке.
- Он развоплотил ее, отправив туда, откуда не скоро возвращаются. Для меня он убийца. Просто зверь, который должен сидеть на цепи.

Джонатан еле держится. Он просто еле держится перед тем, как сорваться. Эта тонкая грань, по которой он идет и пытается собраться с мыслями. Она нужна живой. Эта мысль пульсирует в висках. Она отбивается сердцем Моргенштерна. Его любили... Его любила его мать. Остальное. На остальное ему плевать.
- Ты ничего не знаешь обо мне. И поэтому не смеешь судить о моей семье и о том, кто и кого любит.
Он отступает на пару шагов назад и отряхивает руки, как будто он только что потрогал что то настолько грязное.. Хотя она же была сестрой вампира. О чем он думал, когда все это происходило? Но он сделает Саймону настолько больно, что тот проклянет свою вечность.
- Твой брат ходячий труп. Он проклят и Ангелы не принимают его.
Джонатан разворачивается и уходит прочь. Иначе он сорвется и убьет ее. Аккуратно закрывает дверь в комнату и опускается на кровать, тупо глядя в одну точку. Он пытается понять ее слова. Он пытается нормально дышать. Так сложно искать в душе то чего просто нет.
Парень подходит к стойке, где стоит небольшая шкатулка. Проводит пальцами по ее крышке, слегка прикрыв глаза, как будто ища на ощупь то то новое. Но вряд ли он найдет. Потому что он делает так каждый вечер. Просто в поисках тепла, потому что даже ему бывает холодно, как будто мороз Ада пробирает до костей. Джонатан Кристофер Моргенштерн. Это имя дано ему отцом. Человеком, за которым он шел. Это имя дала ему и Джослин. Та, что отреклась от него сразу после рождения посчитав своего сына монстром. Он ненавидел эту женщину. Он чувствовал что если бы не это...
- Ты, лишь ты моя мать по крови и я жду тебя. Я отомщу за тебя.
Он шепчет слова на латыни, вспоминая Лилит. Она нужна ему. Он отдан ей еще до рождения и он рад этому. Никто и никогда не любил его больше. Она два раза дарила ему жизнь. Она вырвала его из лап смерти. Разве это не любовь?

Он так и сидел на кровати все время. Просто смотрел в одну точку. Его жизнь пока имела смысл. Она всегда будет его иметь и какая к черту разница, что он там хочет? Любовь? она настолько иллюзорна, что просыпается сквозь пальцы, стоит только немного надавить.
В коридоре он слышит шаги и подходит к двери. Даже слегка успокоился. Правда до сих пор он еще не может понять из за чего вспыхнул. Толи из за нахлынувших воспоминаниях о женщине, которая пела ему колыбельные или все таки из за этих странных разговоров про любовь. Кто его там любит? да какая к черту разница.
Стук в дверь. Они вдвоем в целом доме, она что не могла пройти мимо его комнаты? Джонатан поднимается на ноги, чувствуя что его слегка ведет. Нет. Он просто не может позволить себе расклеиться и начать себя жалеть. Он никогда себя не жалел и не собирается менять это. Ни жалость, ни сочувствие ему не нужны, особенно сейчас.
Резко распахивает дверь, как будто надеясь, что там уже не она. Что там стоит Кларисса. Но нет. Его сестра даже пока ничего не выкинула, что бы вытащить невинную из его плена.
- Что ты хотела? неужели так сложно найти пустую комнату в большом доме?
Он приваливается плечом к косяку и оглядывает девушку с ног до головы.

- Это не твое дело. Иди спать.
Он чеканил каждое слово. Потому что последняя ее фраза просто вывела из себя, заставив Джонатана просто взбеситься настолько сильно, что он был готов просто убить ее одними голыми руками. Потому что ему не нужна такая помощь. Ему не нужна ничья помощь.
- Твое дело просто сидеть здесь и ничего не делать. Можешь рисовать, петь, танцевать, что хочешь делать. А потом ты уйдешь отсюда. И все.
Он закрывает дверь, щелкает замком и садится на кровать. Смотрит в стену, стягивает майку и ложится на покрывало. Потолок над ним как будто нависает еще сильнее, чем обычно. Пустота давит в виски. Ему нужно что то, что он ищет. Но никак не может найти. Ему нужен кто то.
Парень закрывает глаза и перед ним пролетают образы людей, которых он встречал в своей жизни. И он снова слышит удары плети о свою спину. Интуитивно вздрагивает. И только потом падает в темноту. Он никогда не видел снов. И сегодня это не исключение.