Джослин осознала в какой ад она попала только на следующий день, когда выяснила, что живет она с Люцианом, они собираются пожениться, он оборотень. Ее дочь пропала (и она не особо то ее искала, как выяснилось, потому что понадеялась на слова какого-то вампира) и ее сын пытается захватить мир (ах, и да, она его ненавидит).
Когда она оказалась на поле боя, она не понимала, что происходит. Точнее нет, она знала абсолютно все, спасибо своей дочери, которая с радостью поделилась информацией, но вот остальное... Джослин держала клинок Люка, потому что она.... о боги, не была уже Сумеречным охотником и пробиралась в толпе к детям. Решительно, неотвратимо.
Перед глазами еще стояли глаза Джереми, которого убила Мариса. Дурдом. Она одним мощным движением отправила в не бытье какого-то из членов Круга и оказалась перед Себастьяном (так его здесь называли). Где была Клери (она явно хотела насолить Валентину, когда называла дочь так), она не знала, оказалось, что рядом с братом ее не было.
Она встретилась глазами с сыном и метнула кинжал ровно мимо него, попадая в какого-то оборотня, что подобрался со спины. Прекрасно, теперь она была абсолютно безоружна перед якобы монстросыном.

- Какого лешего ты тут творишь? - сердито поинтересовалась Джослин, недовольно глядя на сына. Словно он не мир пытался захватить и уничтожить, а слишком сильно шумел в зале для собраний, разукрашивая его в цвета радуги перед собранием Совета.
Она смотрела на эти шокированные глаза и не могла поверить в то, что все, что ей рассказывали правда, что она действительно не любит собственного сына.... Джослин сделала несколько шагов вперед к мальчику и остановилась где-то в метре от него.

Он замер. Замолчал. Просто не мог понять что происходит вокруг него. Потому что вс резко стало не таким как он привык. Даже его мать сейчас была не такой, мать его...
- А какая тебе разница?
Губы привочно изогнулись в усмешке. В конце концов он не мог позволить себе показать этой женщине что он сомневается или хоть как то шокирован или просто испытывает хоть какие то чувства. Это было бы крайне не правильно. И крайней ошибкой, которую он только мог допустить сейчас.

- Большая, - праведно возмутилась Джослин. С Люцианом она могла играть теплые чувства, стараясь представлять на его месте Валентина, могла игнорировать остальных и даже якшаться с оборотнями и магами, но притворяться, что ненавидит собственного сына - это было выше ее сил. Она подошла к Джонатану и взяв его за плечи, заглянула в глаза:
- Ты понимаешь, что безумно рискуешь, действуя таким образом? Соглашения с демонами никого не доводили никогда до добра, - Джослин не удержалась и погладила сына по щеке. Ее маленький, потерянный ребенок и не важно, сколько ему было сейчас лет. Он все равно оставался таким, особенно здесь.

В любом мире Джонатан потрясающе был похож на отца и сейчас особенно. Когда-то они также рискнули всем, чтобы свергнуть Конклав и у них получилось. Сейчас ее сын делал точно также, но Джослин могла предсказать исход боя - Джонатан проиграет. Противников было слишком много, чтобы он мог сражаться с ними.
Она кинулась за ним, просто по наитию, в какой-то момент схватила чей-то клинок, не особо разбираясь, что именно, просто страхуя своего сына.
Зачем она это делала, Джослин не понимала. Как же ей нужен был сейчас Валентин, который возьмет все заботы на себя и легко сделает ее ведомой. Женщина подхватила из какого-то трупа кинжал (кажется его же) и запустила в какого-то нефилима, который собирался атаковать Джонатана. О последствиях своих поступков она подумает потом.

Джослин не могла ничего объяснить. Она не знала вернется ли обратно к себе или останется здесь навсегда. Ей страшно было представить, что может натворить та Джослин в их мире... Ей сразу стало жалко всю их семью.
Джонатан действительно не понимал, что происходит, но объяснять ему это в пылу битвы было бы крайне глупо:
- Думаю это потребует время, которого сейчас у нас нет, - выдохнула она, отражая удар какого-то оборотня, просто срубая ему голову. На землю упало безжизненное тело, Джослин окинула его равнодушно взглядом и посмотрела на сына, - Либо мы оставляем разговор до следующей встречи, либо мы уходим и я тебе все рассказываю. Решать тебе, - она пожала плечами, при этом глазами выискивая в толпе дочь. Та кажется разговаривала с Эрондейлом, причем держала меч. В какой-то момент Кларисса всадила его в своего парня, протыкая его насквозь.

Джослин обеспокоенно посмотрела на Джонатана, проверяя цел тот или нет. Ах да, она вспомнила. Они с Эрондейлом были связаны, но теперь, как она поняла, связь распалась. Д
Женщина опустилась на траву и провела тыльной стороной ладони по лбу, стирая пот. Все-таки это ее тело было менее подготовлено к подобным физическим "упражнениям":
- Это сложно объяснить.... Когда ты открываешь глаза и понимаешь, что твой мир - не твой, - она развела руками, переходя к конкретики, - Варианта два, либо я сошла с ума, либо я каким-то образом оказалась здесь вместо твоей матери. Я не помню ничего из того, что ты можешь рассказать мне или кто-либо другой. Я помню абсолютно иную историю. И начать надо, наверное, с того, что восстание удалось, Валентин жив, а Клери зовут Серафиной. Ну и ты не являешься объектом истребления Конклава, - Джослин выдохнула, стараясь унять сердцебиение, - И... я точно тебя люблю, какую бы глупость ты не сделал и какая бы кровь в твоих жилах не текла, - она уверенно посмотрела в глаза Джонатану.

Джослин не выдержала всего. Она словно чувствовала это одиночество и от этого становилось чуть ли не физически больно. Женщина резко встала и, подойдя к мальчику, обняла его. Ее родной и хороший сын, она любит его в любом мире, неважно, что он сотворил или сделал, от этого он не перестает быть ее сыном.
- Зато им там не повезло, если взять какая здесь, - Джослин попыталась как-то развеселить сына, но получилось как-то натянуто. - Если Валентин найдет способ вернуть меня обратно, хочешь отправиться со мной? - она внимательно посмотрела на Джонатана, - Скажу честно, я безумно не хочу оставлять тебя здесь.... Я понимаю, что у тебя есть свои планы... И ничего особого я не могу тебе предложить... Но, если ты захочешь, я буду очень рада, что у меня появится еще один сын, точнее он уже есть, в любом случае, все зависимости от твоего ответа - Джослин не выдержала и погладила Джонатана по голове, словно он был маленьким мальчиком.

Джослин улыбнулась и поцеловала сына в щеку. Молчание знак согласие. Значит, она сделает все, чтобы они вернулись обратно домой. Попробует найти любой способ. Стоп! Дом. Может быть с помощью дома можно это сделать?
- Давай попробуем отправиться в дом, который построил Валентин... он же есть в этом мире? - с сомнением произнесла она, - может быть получится перенестись к нам... - Джослин прокрутила кольцо, понимая, что есть еще один вариант, использовать его она не особо хотела. Не известно, сможет ли появиться Серафина...

Джонатан вошел в спальню без предупреждения и очень сильно об этом пожалел, потому что родители ругались:
- Я потом зайду, - сразу же сказал он, решив закрыть за собой дверь.

Джослин выдохнула, обнимая Джонатана за плечи. Бедный ее мальчик... Он был похож на загнанного волчонка, который пытается как-то выжить, в мире, где кажется, не нужен даже собственной матери. Она выдохнула:
- Значит, придется рискнуть, - произнесла она, поворачивая в руке кольцо и чертя руну призыва Серафины. Она была единственная, кто мог хоть как-то помочь. Ведь ее дочь создавала порталы и могла создать еще один.

Джонатан зашел в комнату и когда встретился взглядом с матерью - его передернуло. Такого презрение и ненависти он никогда не видел в ее глазах. Ему захотелось куда-то спрятаться, свалить, только бы этого не видеть. Было настолько больно, что он даже как-то ощетинился что ли.
- Это кто угодно, но не моя мать, - почти прорычал он, исподлобья глядя на женщину.

- Тогда нам стоит вернуться домой, пока Валентин не уничтожил случайно меня отсюда, - Джослин улыбнулась и поднялась, глядя на сына, - Давай, ты первый, мало ли что, вдруг портал закроется раньше, - она погладила его по голове и снова улыбнулась.
Она поступает правильно, ей все равно на мнение здешних людей. Она вернет им себя и они будут жить спокойно и счастливо, будто Джонатана никогда здесь и не существовало... Вместе с Валентином. А они будут жить дома. Она постарается дать своему второму сыну все, что тот не дополучил здесь. Неважно, что с опозданием.

Джонатан ходил по комнате, словно загнанный зверь и повторял только одну фразу:
- Это же не она, не она? Ну не она же? - каждый раз с безумной надеждой спрашивал он у Алека. Глаза женщины заставляли его чувствовать все темное, что было внутри, словно вытаскивая это наружу. Он сразу же почувствовал себя демоном и чудовищем, тем, кем мать старалась, он не ощущал себе. В мире, где даже нежить считается ничтожеством, сложно жить с осознанием, что в тебе есть демонская кровь...