Люциан до сих пор винил себя за то, что произошло. Он резко ушел в сторону, уклоняясь от укуса и не заметил, как дальше стоял Валентин, в которого оборотень и вцепился. Конечно, они быстро разделались с ним, как и с остальной сворой, но теперь его парабатай был... ранен и укушен.
Зная, что тот может сделать, при своей нелюбви к оборотням, Люциан сразу же начертил ему руну исцеления, освобождая его от оружия, для удобства того, чтобы тот сел.
Потом оружие Валентину возвращать никто не собирался:
- Пошли, там Джослин ждет, испереживалась вся, наверное, - напомнил он другу о жене.

-Ага, сейчас, - буркнул Люциан и направился следом за Валентином. Он не собирался оставлять его в таком состоянии, прекрасно осознавая, что друг может с собой сделать. Он переживал за него, а еще он переживал за Джослин, которая носила в себе ребенка, ожидая его скорого появления на свет. Он должен был родиться совсем скоро и почему-то Люку казалось, что Джослин может не пережить утраты Валентина.
Люциан вздохнул и подошел к Валентину, подхватывая его, чтобы тому было легче идти:
- Мы идем домой и это не обсуждается. Ты не хочешь дать Джослин хотя бы попрощаться с тобой, м?

Джослин загнанным зверем ходила по прихожей, поглаживая живот, пытаясь успокоиться хотя бы как-то. Она не могла, они опаздывали и это безумно настораживало, а еще она была готова убить их обоих, что они отправились туда вдвоем. Девушка не выдерживала, надевая на себя оружие и направляясь из дома в лес.
Она не может сидеть так сложа руки, при этом знала примерно где они могли быть.

- А шанс выжить дать ты не хочешь?! - не выдержал Люциан. Как же его сейчас раздражал Валентин. Он думал только о себе, совершенно забывая о Джослин, о том, что та без него не сможешь. - Валентин, укус - это не конец жизни, я прошу тебя, - парабатай возвел глаза к небу. Немыслимо просто....

Джослин увидела их, увидела раненного Валентина и кинулась к ним, услышав последние обрывки разговоров. Мало ли, какие у них споры могли быть...
Когда же недовольный Валентин обратился к ней,  Джослин лишь улыбнулась, подходя к нему и обнимая его, едва-едва, чтобы объятье не было в тягость из-за его еще не до конца затянувшихся ран.
- Вас слишком долго не было и я пошла Вас искать, - она поцеловала мужа в губы легким касанием.
- Его укусил оборотень, - произнес Люциан,успевая до того, как Валентин что-то вставит из слов. Кажется, парабатай его убьет, но он считал, что Джослин имеет право знать!
Девушка непонимающе посмотрела на Валентина, удивленно приподнимая брови:
- Это правда? - поинтересовалась она у мужа.

Джослин замерла, пытаясь понять, как оно внутри все происходит. Валентин.... оборотень. Она не любила нежить, не считала ее достойной расой, но когда твой муж может быть представителем этой расы. Девушка провела по волосам рукой.
Слова Валентина словно выбили почву из-под ног, что он сделает? Уйдет? Сердце ухнуло куда-то вниз. Нет, она могла пережить то, что Валентин оборотень, оказывается, могла, но то, что он уйдет... Нет.
- Не смей, - твердым голосом произнесла она, - Не смей никуда уходить.... Я не позволю тебе... - она чувствовала, как ее уверенность тает. Джослин редко когда вставала в ультиматум к мужу, предпочитая поддерживать его, но сейчас поддержать - значило убить его. Джослин шагнула вперед и обняла Валентина, крепко прижимаясь к нему:
- Не смей... - еще раз повторила она.

- Безопаснее для меня или лучше для тебя?! - Джослин не выдерживает, чувствуя, как еле-еле сдерживается, чтобы не закричать и не разрыдаться одновременно. Она резко смахивает внезапно появившиеся слезы рукой.
- О ком ты думаешь сейчас, о себе или обо мне с... нашим будущем сыном? О ком? - она чувствует, как не в силах себя сдерживать, чувствует, как слезы катятся по щекам. - Я переживу все ради тебя, я пойду за тобой куда угодно, пока ты верен мне и честен со мной. Я с радостью буду женой отвергнутого лидера или оборотня, зная, что мой муж со мной, живет и счастлив.... - Джослин почувствовала, как не голос обрывается, но она заставила себя говорить, - Но я смогу быть вдовой и объяснить сыну, что между жизнь с нами, пусть и с.... болезнью, он выбрал смертью для избежания пренебрежения своих бывших последователей и ненависти к себе... Ненависть к оборотням была сильнее, чем любовь к жене и сыну, - Джослин достала кинжал и кинула его рядом с Валентином, - Решай, я не буду тебе мешать, - она развернулась и направилась прочь к дому, стараясь сдерживать нарастающую внутри истерику. Она не сможет жить без Валентина, нет, она попробует, но.... она не сможет жить. Существовать, возможно, жить вряд ли.

Когда Джослин повернулась к Валентину, когда он ее развернул к себе, ее трясло. Она чувствовала это, но не думала, что настолько ощутимо. Ей было безумно страшно.
Она прижалась к Валентину и обняла его, утыкаясь ему в грудь лицом:
- Я очень тебя прошу... - тихо произнесла она, - Я понимаю, что оборотни отняли твоего отца, но не потакай им, отнимая отца и у собственного ребенка... Ему все равно, кто ты, он будет тебя любить любым, - Джослин выдохнула, чувствуя, что два дня у них есть. У них есть время пожить, стараясь не думать об этом.
Люциан стоял и хмуро смотрел куда-то вдаль, чувствуя, что он тоже виноват в происходящем. Он думал о том, хватило ли у него смелости убить себя... И понимал, что нет, он не смог бы. Он трусливо остался бы жить...

Чем ближе был момент родов, тем сильнее мучили Джослин кошмары. Спала она безумно сложно и тяжело, полнолуние не стало исключением. Она очнулась и осознала, что Валентина в кровати нет.
Девушка накинула халат и быстро кинулась искать мужа по всем комнатам, в надежде отыскать, самые страшные мысли начали проникать в ее голову: он стал оборотнем? он убил себя?
- Валентин! - крикнула она в ночи, выбегая на крыльцо. Как же ей найти его в этой темноте? Джослин с ненавистью посмотрела на луну. Как же быстро пролетели эти два дня. Она стала вдовой или женой оборотня, Джослин только молила Бога, чтобы Валентин не убил себя... Все, что угодно, только не это.

Джослин кинулась к Валентину, который лежал на траве с той скоростью, на которою могла быть способна. Ее родной, ее любимый человек.
Девушка опустилась рядом и положила его голову себе на колени, начав гладить по волосам:
- Хороший мой... Родной... - тихо шептала она, стараясь унять дрожь по всему телу. Она была безумно счастлива сейчас. Валентин был собой, он был жив и кажется больше желать не о чем.
Только этого ей хотелось, Джослин наклонилась и поцеловала мужчину в губы:
- Идем, я помогу тебе, - улыбнулась она.