Ему никогда не были интересны все эти странные вещи, вроде революций и прочего. Его вообще мало интересовало происходящее вокруг. Почему же, тогда он столько времени тратил в этом ужасном, прокуренном почти полностью баре? Кафе? Не важно, как Мюзен не назови, своей сути он от этого не поменяет. Вечно занятый второй этаж, на котором они постоянно что-то планируют. Именно оттуда тянется запах дыма, смешанный с кофе и алкоголя. Это просто и логично.
Вот только Этьена никогда не волновались все эти планы. Ни революция, ни великие цели, которыми руководствовались все остальные. Его волновал один конкретный человек. Один человек, который всем своим существом олицетворял казалось бы и саму революцию. Наверное ему не стоило вообще в это все ввязываться. Не стоило даже начинать играть с тем, чего он и не понимал даже. Глупости все это, не стоило. Что ему может светить, кроме простого созерцания. В прочем, Грантеру всегда и этого хватало. Просто точно знать, что Луи не пришибли во время очередной демонстрации.
Когда он впервые оказался на пороге Мюзена, когда его притащил чуть ли не за шкирку Курфейрак, то Друзьям Азбуки просто нужен был художник. Он и сам планировал просто пару плакатов нарисовать и вернуться к привычному распорядку дня. Не вышло. Совершенно точно все пошло не по плану.
И во что это все вылилось? Во что? В то что он лежит сейчас посреди палаты, пытаясь понять что же делать дальше. Он не может открыть глаза, на них повязка. Он не может сделать ничего, только вслушиваться в разговоры, которые явно не сулят ему ничего хорошего. Не будет видеть? От одной этой мысли внутри становится как-то горько. Художник, который ничего не видит... У судьбы прекрасное чувство юмора. Хотя, если так задуматься, то мир знал и глухих композиторов. Гениальных композиторов, стоит сказать...
Вот только он совершенно из другой оперы. Он не гений, просто среднестатистический студент художественного курса, который иногда продает свои работы на Монмартре. Куда уж ему до гениев, если так задуматься. Грантер откидывается на подушках и тяжело дышит, собираясь с мыслями. Паника, которая нарастает внутри, ничем ему сейчас не поможет. Ему страшно. И это совершенно не помогает.
Он больше никогда ничего не увидит? Грантер сглатывает, пытаясь вспомнить что произошло. Но в голову лезет только один образ. Одно лицо. И ведь даже краем своего сознания он должен был бы понимать, что все дело в Луи, в его планах, к которым он никогда не имел никакого отношения и никакого желания... Нет. Анжольрас не виноват. Никогда не будет. Это он подставился под этот чертов газ.
Где-то щелкнул замок на двери. Понять где именно он не может. Потому что еще не привык, что нельзя просто повернуться. Шагов нет, а это значит что не к нему. Да и с чего бы, кому то приходить к нему сейчас? Родители далеко, да и скорее всего слишком заняты, а все остальные... у всех куда более важные дела.

Что то пиликнуло в стороне. На тумбочке. Грантер машинально дергается в сторону телефона, а потом оседает обратно на подушки. Просто потому что нет толку. Это не звонок, это смска, которую он все равно не сможет прочитать. И даже узнать от кого она. Курфейрак и остальные ушли уже как полчаса назад, а значит что там он не узнает как минимум до утра. Курф сказал, что Анжольрас слишком занят.
В ответ Грантер лишь кивнул, стараясь даже не думать о том, что ждал его. Глупо. Наивно. Как то совершенно по-детски, он ждал что лидер их маленького кружка, человек из-за которого он вообще остался в этом чертовом кафе тогда, придет. Глупо. Он и тогда его не замечал, когда Этьен мог хоть чем то помочь его навязчивой идее переделать мир. А сейчас... Франция всегда была для него на первом месте, и даже обижаться Грантер не мог. Они никто друг другу. Блистательный вождь будущей революции, и он. Тот кого никогда не замечали и не воспринимали в серьез. Художник прикусывает губу, сползая чуть вниз и переворачиваясь на бок.
Интересно, сколько сейчас вообще времени? Какая погода за окном? Тишина, сопровождающаяся темнотой сводила его с ума. Он ничего не мог понять. Ни того, что вокруг, ни чего ему ждать. Прогнозы, как он понял из быстрого обьяснения Жоли, самые не утешительные. Их ипохондрик, конечно, пытался сказать что все хорошо и вообще врачи могут ошибаться, но по тому как дрожал его голос в этот момент, Этьен прекрасно понимал, что врачи не ошибаются. Не в этот раз. А так бы хотелось...
Прекрасно понимал, что вряд ли когда нибудь еще возьмет в руки кисть, достанет фотоаппарат или хотя бы сможет что-то набросать. Делать это в кромешной темноте сложно. Делать это, когда не видишь то что рисуешь еще сложнее.
Последние несколько лет только картины и стали его пристанищем. Только когда он их рисовал, Грантер чувствовал себя нужным и полезным, а сейчас все вернулось. Все, что давило на него еще со времен школы и казалось бы, хоть частично исчезло после знакомства с Анжольрасом, все вернулось обратно и теперь жгло в груди, заставляя Грантера до крови прокусывать губу.
Он не собирался реветь, даже когда так больно. Сдаваться, когда выхода не то чтобы не было видно - его просто не было. Никакого. Он прижимает ладони к груди, пытаясь хоть как то переключиться, хоть что-то сделать, чтобы отвлечь глупый мозг т этой ситуации, но не выходит. В голове, словно навязчивые и приставучие строчки пульсируют мысли. Осознание собственной убогости и не нужности. Осознание того, что теперь никогда не будет как прежде. Чертов газ и его собственная не осмотрительность.

Телефон пиликает еще раз. Грантер, который почти уже упал в небытие сна, дергается. Уже даже не поворачивается к источнику звука, прекрасно понимая что просто нет в этом смысла. Да и кто может ему писать? Скорее всего это какое-то приложение решило навязчиво обновиться. Грантер сглатывает и устраивается поудобнее, натягивая одеяло на голову. В детстве ему казалось, что так он оказывается в каком то своем мире, где все хорошо и прекрасно. Где никогда не будет ни обид, ни боли. В детстве это и правда было так. Сейчас же, просто стало чуть теплее и все. Ладно. Надо просто заснуть. Вдруг на завтра все измениться и его положение станет не таким... фатальным.
Главное просто расслабиться. Главное перестать думать о собственным невзгодах, иначе он никогда не сможет вырубиться, потому что мозг будет подсовывать ему все больше и больше новых вариантов развития событий. Не стоит на этом концентрироваться. В конце концов сейчас медицина скакнула далеко вперед, как говорит Жоли, и возможно все будет хорошо. Главное хоть во что-то верить.
Во что-то новое, потому что вряд ли... Вряд ли Анжольрас теперь будет для него хоть как-то доступен. Он даже не пришел, хотя по-хорошему и не должен был. Но Грантер ловит себя на мысли, что до сих пор ждет. Ждет, как маленький мальчик, что Санта сделает ему такой подарок. Что он все таки... Вдалеке щелкнули замки. Отделение закрыли на ночь. Никаких тебе подарков, Этьен. Видимо ты слишком плохо себя вел в этом году.

Утро приходит совершенно внезапно, и сопровождается медсестрой с очень приятным голосом, которая меняет ему повязку на глазах. И даже в тот момент, когда она мешкается в поисках новых бинтов, и он пытается приоткрыть веки - ничего. Пусто. Темнота, которая еле еле разбавляется дымкой. Ничего больше. Грантер скулить готов от обиды. И тут же получает выговор, за самодеятельность.
Бинт ложится на глаза, вновь. Ему в нос ударяет резкий запах лекарств. От этого становится не по себе. Вокруг снуют люди, шепчутся, а он силится что то расслышать. Удается не очень, но то что удается услышать не вселяет надежды. Грантер хмыкает, садясь почти что нормально. Ему не нравится, что приходится целыми днями сидеть в кровати, но что поделаешь. Больше ничего не получается.
По телевизору, что стоит в коридоре, рассказывают про очередную волну протестов. В груди что-то екает. Он знает, что Луи планировал все только завтра, но вдруг они сорвались раньше, а он даже не знает что с ним. И где он... Грантер итак постоянно волновался, что не может ничего сделать и никак помочь, а теперь вот...
Теперь он даже не мог знать где находится Анжольрас и что с ним. Как то когда он был рядом, хоть и не замечая его, Этьену было спокойнее. Он мог не переживать, что с ним что-то случится.
А учитывая, что полиция, кажется взялась за них довольно серьезно, то нельзя точно сказать, что именно произойдет и не выкатят ли они тяжелое оружие, в следующий раз. Решив, что им не нужна еще одна революция.
А он не может его потерять.

Первая часть дня проходит так же, как и вчера. Врачи, какие то манипуляции, все такие же как и раньше негромкие разговоры. Но, сказать честно, Грантер к ним не особо то и прислушивается в последнее время. Он просто пытается за их гулом услышать то что говорят о протестах по телевизору.
Совершенно внезапно эта часть оказалась для него важнее собственного зрения, и то что еще вчера казалось ему адом и самой ужасной вещью на земле сейчас даже не вспоминается. Ну не видит он и не видит, какой с этого прок сейчас? Когда он хотя бы просто должен был быть там, вместе со всеми. Только сейчас он осознает, что все эти люди стали для него... друзьями. Которых у них никогда особенно то и не было. Да и откуда, общительностью Грантер никогда особой не славился.
Врачи попутно обсуждают то, кто сегодня еще вышел на забастовки и сколько народу, скорее всего, поступит к ним вечером. Постоянный водоворот пострадавших. Тут и те кто попал случайно под раздачу, и активные деятели с обеих сторон. По коридорам то и дело провозят кого-то на каталках. Но он такой один. И не удивительно. Только Грантеру могло так не повезти. Остальные отделывались мелкими ушибами, повреждениями и сломанными руками. А ему просто по полной программе. Ну а как же иначе.
Доктор говорит, что зайдет еще раз в конце обхода, посмотрит уже без повязки. Этьен лишь кивает, что мол хорошо. И шутит, что так уж и быть дождется доктора, отложит свои срочные дела. Хорошее настроение и присутствие духа гораздо проще изображать, чем реально поддерживать. Особенно когда тебе настолько страшно, что в венах стынет кровь. Что с ним? Где он?
Зная Луи он скорее всего рванет в самую гущу. Диктор говорит, что погибших нет и Грантер хочет в это верить. он вообще мечтает, чтобы все это прекратилось в конце концов. Не потому что считает глупостью, или потому что не верит. Он верит только в Анжольраса и если тот сказал, что у них есть шанс, значит он и правда есть. Пусть и маленький. Нет. Просто он не хочет чтобы кто-то еще пострадал.
Очень легко воспринимать протестующих огромной толпой. Но у него не получалось, когда он знал часть из них по именам. С кем то пил до поздна в Мюзене, когда Анжольрас уже уходил и не мог прожигать их недовольным взглядом. Кому то делал свадебные фотографии, вот совсем недавно. Да, они всегда жили этими идеями, но еще месяц назад все казалось таким далеким и нереальным... а сейчас стало страшно. Безумно страшно.
Телефон еще молчит. Никто не звонит, так что даже спросить не получится, что там и как. Убедится что все хорошо и они никуда не пошли придерживаясь плана. Столько его составлять, а потом нарушить? Глупо же.

В какой то момент он почти уверен что все будет хорошо и они решили придерживаться плана. А на завтра может и все схлынуть. Потому что протесты дело такое. Сегодня народ беснуется на площадях, а завтра уже спокойно пьет кофе в кафешках на берегу Сены, вспоминая произошедшее с тихим смехом. Потому что революции и протесты во Франции это что-то, что заложено в генетический код. Потому что все эти люди прекрасно знают и понимают, что именно происходит вокруг и что с этим делать. И самое главное, готовы это делать, не отсиживаясь в углу. Он и сам прекрасно видел этих людей. Общался с ними. Пусть сам к таковым особого отношения и не имел.
И потом, в тот момент, когда практически успокоился, он слышит голос. Его голос. Тот, который узнал бы в любом гомоне, в любой толпе. Сердце пропускает удар. Потом еще один. Все пропадает, будто бы оказываясь не важным. Голос и слова, что он говорит, становятся для Грантера центром мира. Отправной точкой целой вселенной. Он слегка сглатывает, приподнимаясь на локтях. Будто бы так будет лучше слышно что же именно там говорит Анжольрас. Будто бы ему для этого нужно слышать. Он итак, скажем честно, прекрасно знает о чем вещает лидер Друзей Азбуки. Но уже просто слышать его... никогда бы не подумал, что это будет настолько для него важно. Настолько... настолько, будто бы ему протянули спасательный круг и все остальное стало совершенно не важно.
Иногда ему казалось, что он сходит во всем этом с ума. Нельзя быть настолько зацикленным на одном человеке, не бывает так у нормальных людей, что вся жизнь будто бы крутится вокруг одной незыблемой оси. И имя этой оси - Луи Филипп Анжольрас. А вот он идиот, который от чего то считает, что этот человек может до него снизойти.
В какой то момент речь Анжольраса становится трудно разобрать из-за гула толпы, а в следующий момент появляется врач и дверь захлопывается, прерывая Луи на полуслове о равенстве и требованиях. Грантер разочарованно выдыхает, опускаясь обратно на подушки и будто бы возвращаясь в бренный темный мир. Будто бы тонкую ниточку, которая тянулась от груди куда то далеко, будто бы просто оборвали и выкинули, потухшую, подальше.
Бессмысленные слова о том, что сейчас существует множество способов для реабилитации таких как он, что вполне возможно что частично все вернется, что он сможет вести почти что нормальную жизнь. Этьен не выдерживает и фыркает. Он и раньше то не совсем представлял что делать с тем, что другие зовут нормальной жизнью, а теперь то вообще не знает куда идти и что делать, сходя медленно с ума от осознания собственной ничтожности и бесполезности.
Врач уходит спустя пару минут, открывая дверь. Но там уже совершенно другие голоса. Те же призывы, но Грантер так быстро теряет к ним интерес. Не важно. Самое главное он пропустил. Парень ругается про себя, ну неужели этот доктор не мог зайти всего на пару минут позже?... Или его величество случай хочет у него отобрать и такие вот совсем краткие моменты?

В какой то момент он даже проваливается вниз, впадая в некое состояние дремоты. Тишина и мягкие подушки тому способствуют. Нельзя же просто так целый день валятся на кровати, ничего не делать, так еще и не спать. Это было бы как то слишком. Особенно для него. Сначала Грантер рисовал в голове различные вариации развития событий. Потом он решил, что вполне возможно просто попробовать пережить это и научиться рисовать на ощупь. Или найти врача, который сможет ему помочь... Черт. Все это сводило с ума. И именно в попытках сбежать от этих мыслей Грантер засыпает. Пусть лучше будут сны, а не все это. Слишком мрачно и слишком не правильно. Он так не привык.
Из этого состояния его выводит щелчок дверного замка, а потом он просто резко отрывает голову от подушки. Наверное даже слишком резко, даже голова начинает немного кружиться. Ладно. С этим надо что-то делать, на самом деле... Иначе все происходящее сведет его с ума, и из больницы он поедет не домой, а в дурку. Без надежды на выздоровление.
Но вошедший человек молчит. Шаги кажутся знакомыми. Будто бы он когда то уже их слышал. Грантер морщится, пытаясь вспомнить. Будто бы это так важно. Посетитель молчит. А может и показалось... Но стоит прислушаться и он может ощутить сбивчивое, от чего то, дыхание своего гостя.
Тишина порождает воспоминания. Те самые, которые и сделали эти шаги такими знакомыми. Мюзен. Поздний вечер, когда все уже разбрелись по своим делам. Даже Луи уже попрощался со всеми и как приличный мальчик пошел спать, потому что у него на следующий день был экзамен. Даже это Грантер прекрасно помнил. Он кажется знал расписание Анжольраса лучше своего собственного.
Сам Этьен остался рисовать плакат. Ну и как то немного увлекся. Кофе по-ирландски, потом просто коньяк. Три стопки. Все нормально. Он пил и гораздо больше, раньше. Потом на каждый его похмельных заход в мюзен он стал ловить суровый взгляд Анжольраса и пришлось завязывать. Теперь же, решил немного расслабиться, к тому же после алкоголя все шло гораздо легче. И вдохновения, кажется, было гораздо больше. Может это и самовнушение, но что поделать, отказать себя в такой мелочи он не мог.
Засиделся. И заснул прямо на плакате, слегка смазав щекой флаг Франции, который не успел до концы высохнуть перед тем, как художник рухнул в него щекой. И тогда... тогда были те же самые шаги, которые он слышал минуту назад. Шаги, на которые он поднял голову от плаката, провел пальцами по лицу, размазывая синюю краску и мешая ее с белым и красным, создавая на лице непонятно что.
Кажется тогда его впервые... впервые отчитали за пьянство в цитадели будущей революции, причем отчитали так, что Грантеру резко захотелось повесится на ближайшей бельевой веревке. И тогда, как и сейчас это...
- Анжольрас?.. - он говорит даже не на угад, а почти уверенно. Сознание послушно покидает память, возвращаясь к настоящему. Эти шаги он правда знает. И правда ни с чьими другими не спутает. Он вообще его никогда ни с кем не спутает.
Только почему он пришел? Зачем? Сказать, что ему жаль, но больше они в нем не нуждаются?

Еле заметно выдохнуть. Этьен просто не понимает, что же именно с ним происходит. Но он рад, что Анжольрас здесь. Ведь если он здесь, то это фактически значит, что с ним все в порядке. Что он может... Может быть даже не за тем пришел, за чем изначально подумал Грантер. Возможно просто проведать, как и все остальные. Он даже слегка улыбается, а потом Анжольрас начинает нести какую-то ахинею... Такую, что у Грантера медленно, но верно бровь ползут вверх. Да как он вообще додумался подобное ему говорить, да еще и совершенно серьезно.
- За что? Анжольрас, тебе совершенно не за что просить у меня прощения... - он поднимается, опираясь спиной на подушки. Конечно, самому Грантеру это совершенно не поможет, он как не мог видеть Анжольраса так и не может. Но вполне возможно... вполне возможно, что хоть выглядеть после такого маневра он будет не так жалко как раньше, - я сам... сам не заметил того полицейского и сам подставился считай... Ты не виноват, правда.
Значит эти смски вчера... Анжольрас ему вообще не писал обычно, кроме как не для того чтобы высказать свое недовольство вечными опозданиями и задержкой плаката для митинга. Совершенно точно Грантер не ожидал, что это было от него. И в груди что-то кольнуло. Он хотел прочитать то, что там написано. Хотел, но не мог.
Машинально касается пальцами повязки на глазах. Это так непривычно. Кажется, что если он ее снимет, то все будет будет как раньше. Но он снимал. Точнее медсестра. И нет. Все не было как раньше. Это просто глупые мысли и мечты. Грантер уже привык. Большая часть у него мечт такие. Глупые и наивные. Не стоящие совершенно ничего.
- Нет... Не уходи, - от последних слов он дергается, пытаясь выпрямится еще больше, но не может. Выглядит это наверное убого, но что поделаешь. Ничего нового в этом нет, - я... я рад, что ты пришел. Правда. Как прошел митинг?
Он пытается хоть как то удержать Анжольраса здесь. Немного. Просто слышать его голос и точно знать, что он ни в какую... ни во что не ввязался и здоров. Потому что потерять Луи он не может. Он себе не простит, что его не было рядом, пока Анжольрас боролся за свои идеалы. Как то так получилось, что со временем идеалы Анжольраса стали и его идеалами тоже. Маленький наивный мальчик Грантер, который и сам не заметил, как слился с Луи, по крайней мере морально.
- Просто ты не представляешь как скучно тут лежать. Из занятий только сон и слушание телевизора, - он улыбается, пожимая плечами, - и да... я... хотел чтобы ты пришел... правда. Очень.
Как же глупо он, наверное, звучит. И жалко. Но ничего не может с собой поделать. Совершенно ничего.

Это все настолько странно. Настолько непривычно... Грантер сглатывает, когда Анжольрас крепче сжимает его руку и ловит себя на мысли, что это, наверное единственный раз, когда у них вообще происходит настолько тесный телесный контакт. Настолько тесный... Он машинально сам по удобнее перехватывает руку мужчины, сжимая его пальцы своими. От чего то он почти уверен, что на спинке стула покоится красная парка Луи. Он всегда в красном, по другому не бывает. Хоть что-то но должно было быть.
- Спасибо... - он слабо улыбается, как то не так уверенно как раньше. Скорее так, как улыбнулся в первый раз, когда Анжольрас похвалил его плакат. Ему тогда стало понятно, что никакая другая поддержка ему и не нужна. Только слова этого парня. И плевать на все. Просто плевать. Он пойдет за ним на край света, если тот скажет что это правильно, - мне просто... в какой то момент показалось, что это все. Конец. Помогать я вам тоже пока больше не смогу. Толку от меня теперь.
Он проводит большим пальцем по запястью Луи. Больше на автомате. Почему то ему кажется, что это совершенно не страшно, если он так сделает. Хотя уже постфактум что-то внутри сжимается. Сжимается, как пружина готовая в любой момент выстрелить. Он как то привык, что людям не особо приятны его прикосновения.
И это тоже пошло еще со школы, где все называли его маленьким и уродливым. И отказывались даже сидеть за одной партой. Потом маленький мальчик из Тулузы вырос, но так и остался в плену собственных демонов, которые не позволяли ему дышать полной грудью и откинуть все эти предрассудки. Хотя, казалось бы, Париж стал домом для многих. И таких разных людей. Но все равно, что-то в груди кричало о том, что так нельзя.
И будто бы в укор самому себе он руку все равно не отпустил. Никак не смог, как бы не пытался себя заставить. Луи сейчас был для него таким близким, таким... каким никогда не был, и возможно больше и не будет. И разрушать этот момент он очень не хотел.
- А еще мне тут рассказывают что и с неидеальным зрением можно рисовать, и даже курить не отпускают. Пытка одним словом, нарушают весь спектр моих прав, - он тихо смеется, - надо что-то с этим делать.
Наверное он всегда старается хоть немного разрядить обстановку, когда все становится слишком грустно. Он всегда пытался заставить Луи улыбнуться, но никогда не выходило. Ни разу. Обычно Анжольрас смотрел на него больше с упреком, чем с каким то намеком на веселость. Даже когда они ржали всем мюзеном. Только не он. И вот незадача, даже если он сейчас улыбнется, Грантер этого все равно не увидит. Так долго к этому стремился и все напрасно.
- Я слышал твою речь... почти всю, кроме концовки. В этот момент доктор пришел, - он фыркает, устраиваясь по удобнее, - это было довольно воодушевляюще.
Наверное он и сам никогда не сможет ответить на вопрос, как у Луи получилось разжечь огонь какой то веры даже в душе настолько скептически настроенного к их делу Грантера. А если уж получилось в нем, то почему не получится в остальных. Это же Луи. Он, кажется, может все.

Когда он дергает рукой Этьен вздрагивает в ответ и перестает. Потому что это читается, как какой то совершенно точный знак того, что человеку не нравится, а если так, что нет и смысла продолжать. Зачем? Испытывать судьбу лишний раз? Не хочется. Правда не хочется... Грантер невольно грустно улыбается, отводя взгляд, если можно так выразится. По факту просто отворачивается на предполагаемую стену перед собой. Кажется он невольно перешел ту черту, которую переходить не следовало совершенно точно. Тот момент, который был для Луи чем то личным. Дурак. Просто дурак.
- Да ты не представляешь насколько серьезно, - он все таки возвращается в исходное положение и тихо смеется себе под нос, - случилось непоправимое, мне и правда понравилась и твоя речь и ее содержание. Наверное мне стоит проверится еще и у психолога. Мой скептицизм дает сбой.
Стоило, наверное, сказать что он уже давно не сомневался в Луи. В ком угодно и в чем угодно, но только не в нем. Никогда. Перестал уже давно, сам того не осознавая начал воспринимать все слова Луи как истину. Пусть иногда и высмеивал часть, которая была уж слишком наивной и слишком яростно отстаивала те права, которые им точно никто не даст, даже если они простоят на этой площади ближайшие полгода. И судя по всему это пошло на пользу, что не могло не радовать. Он снова улыбается, слегка пожимая плечами.
- А ты кажется тоже немного заболел, я же опять буду вносить сумбур, разброд и шатания, - Грантер тихо смеется. Анжольрас никогда не воспринимал положительно его критику, да Этьен и никогда не старался быть мягким.
Ему всегда казалось, что он пытается сделать хоть что-то, чтобы выбить эти наивные и идеалистичные взгляды из голов своих друзей. Сделать хоть что-то. чтобы они прожили немного дольше и не полегли в ближайшей стычке с полицией, когда всем будет плевать на их права и единственное что будет всех волновать это та предполагаемая угроза, которую они все представляют. Он пытался как мог, пытался донести это до них. И очень надеялся, что у него это получается. Оказывается все было не настолько бесплодно, как казалось. И это не могло не радовать.
В конце концов, почему то именно сейчас, именно рядом с Луи ему казалось, что все еще наладится и будет так как раньше. Что они смогут через все это пройти. Задумавшись Грантер снова начинает гладить Луи по запястью, даже не замечая, что делает что-то не то. Ему просто хочется чувствовать его руку в своей. Просто хочется понять, что же на самом деле происходит с ним сейчас.
- И ты так и не рассказал как все прошло, я помню, - с каких пор ему стало интересно, - они опять пригнали толпу полиции, чтобы вас разогнать?
Это был первый раз, когда государство предприняло такую масштабную акцию по их разгону. При прошлом президенте все было как то тише, они бастовали, он исполнял их требования и протестующие возвращались по домам праздновать свою победу. Сейчас же все стало слишком серьезно. Слишком много человек пострадало в прошлый раз и слишком многие еще попадут под раздачу. Грантер морщится.
- Пожалуйста... я знаю что ты упрешься рогом и будешь доказывать что должен и обязан, но... я прошу тебя. Будь осторожен... Ты не бессмертный. И ты мне... нам всем нужен, правда.
Последнее звучит совсем робко. Это не его дело, Грантер это понимает. Но хочет чтобы Луи знал, что это важно...

Сначала ему кажется, что он просто спит. Это все слишком похоже на сон, чтобы быть правдой. Анжольрас, который до этого никогда не обращал на него особого внимания, Анжольрас который всегда был таким далеким и недоступным, сейчас сидит рядом и не говорит все это. По спине бегут мурашки. И почему то он верит. Опять верит этому человеку, потому что в понимании Грантера ему просто невозможно не верить. Ну как вообще? Это же Луи, Луи никогда не врет. Никогда не говорит о том, в чем не уверен. Этьен просто не может представить, что тот может ошибиться.
Иногда ему говорили, что он слишком идеализирует Анжольраса. Часто он и сам так думал, но потом Луи появлялся и вновь расставлял все на свои места. Потому что стоило ему только появиться, как он мог все решить, разобрать и поставить как надо. Ну почему это случалось именно с ним и именно сейчас. Он так хотел его увидеть. Казалось, что сейчас это единственное, что окончательно и бесповоротно заняло его мысли. Глупо, но что поделаешь. Все мы иногда совершаем глупые поступки.
- Я сейчас сделаю кое-что очень и очень странное, ты... прости... - он садится поудобнее, выпрямляясь и касается пальцами скулы Анжольраса. Надо же... угадал. Пробегает пальцами чуть ниже. В голове будто бы снова всплывает его портрет, который он так и не доделал... - Просто у меня есть одна работа... я хотел бы ее в любом случае доделать... Даже если придется по памяти.
Как же это наверное устрашающе выглядит. Он касается его еле еле. Просто пытаясь запомнить. Отложить в памяти все черты. До этого он рисовал по фотографиям, которых у него было как у любого уважающего себя сталкера безумно много. По сути, он конечно не был сталкером в том виде, в котором их обычно изображают. Просто иногда они сталкивались на улице. Луи его по обыкновению, не замечал. А Грантер почему тоу всегда его видел. Даже в самое плотной толпе.
И фотографий было довольно много, чтобы понять как его рисовать со всех возможных ракурсов. И нельзя сказать, что он итак не помнил как выглядит Луи. Прекрасно помнил. Просто надо было понять... для себя запомнить какой он, вряд ли у них когда нибудь еще случится подобный момент. Очень вряд ли. Грантер не привык верить в пустые мечты. Это тупиковый путь, по которому он прошел уже давно и ничего хорошего из этого никогда не получалось. Кормить себя надеждами это глупо.
Нос прямой. Скулы острые, будто бы коснешься и порежешься. Ему всегда так казалось. Но сейчас он провел по ним пальцами и не порезался. Даже удивительно самому стало. Этьен слегка улыбается своим мыслям, скользя пальцами чуть ниже, замирая в какой то нерешимости. Он прекрасно помнил как выглядят губы Луи, но они итак были непозволительно близко друг от друга.
Еще ниже, он будто переступил какой то порог, за которым была пустота, куда рухнуло сердце. И глупые мысли, он подается слегка вперед, что всегда можно списать на то что его качнуло. Но не целует. Это было бы... святотатством, наверное.

У него внутри все переворачивается. Падает куда-то вниз и пропадает. В тот момент, когда Луи его целует, все становится с ног на голову. Мир кружится, будто в калейдоскопе. И он на мгновение замирает, пытаясь осознать этот момент. Что это вообще случилось. Бред, сущий бред. Он вообще не должен был... Этого вообще не должно было произойти. Ни в одной из известных ему вселенных. Потому что они все логичны, потому что даже его сны достаточно логичны, чтобы в них не происходило ничего подобного. Это не правильно. Это глупо... Так не должно быть.
Его даже слегка трясет, когда он все таки отвечает на этот поцелуй. Что бы он ни значит. Он все равно отвечает, потому что не может иначе. Ни в одном из вариантов развития событий он не может просто так взять и не ответить на этот поцелуй. Это было бы выше его сил. Он слегка, почти незаметно касается щеки Луи, пока целует его.
Возможно в слепоте и есть свои плюсы. Он чувствует сейчас все так ярко, насколько это вообще только возможно. Настолько сильно, что сердце кажется отказывается биться в такт со всем остальным и сейчас выскочит из груди. Нельзя.. Нельзя же так издеваться над людьми. Пусть Луи даже и не знает, что на самом деле творит с художником, но все равно же нельзя!
- Я... люблю тебя... давно... - он еле слышно выдыхает, когда отстраняется. Воздуха уже не хватает, а углублять этот трепетный, даже почти что наивный поцелуй он не собирается. Не хочет. Было в этом что-то такое, от чего щемило сердце и что не хотелось терять. Ни за что и ни при каких обстоятельствах
ОН прикусывает губу, вот сейчас жалея что не может видеть лицо Луи. Жалеет и как то одновременно даже выдыхает. Ему не придется сталкиваться с этим взглядом непонимания, ни с чем не придется сталкиваться, он этого просто не увидит и все будет хорошо. Грантер сжимает пальцы Луи в своих.
- Я... я не жду что ты ответишь, я все понимаю, что мои чувства это только моя проблема, просто... просто разреши мне... быть с тобой рядом, - он путается в словах, чувствуя что его даже немного трясет. От страха, от волнения, от переживаний которые наполняют его с ног до головы. Он хочет оказаться как можно дальше отсюда. Он мечатет, чтобы было можно отмотать время назад и не говорить ничего.
Потому что внезапно ощутил такой страх, которого с ним давно не случалось. Просто вот так сидеть и ждать ответ... От этого перехватывало дыхание.

I Will Follow You Into the Dark - George Blagden

Скорее всего он сказал что-то не то. Что-то не так. Грантер шумно втягивает носом воздух и перехватывает руку Анжольраса, который сам теперь слишком далеко. Ему, оказывается, столько всего еще надо сказать главе их маленького кружка. Оказывается, что столько всего вертится на языке... Этьен прикусывает губу, собираясь с мыслями. Просто это помогает ему собраться, всего на мгновение. А затем поднимает взгляд на Луи. Черт. И почему ему сейчас так страшно?
Откуда глупо ощущение, что он стоит на краю обрыва. И либо он сделает верный шаг, либо упадет в пропасть из которой наверное никогда больше не выберется, так и оставшись погребенным под собственными ошибками и глупостями. Грантер не понимает, что именно с ним сейчас происходит, и по хорошему, понимать и не хочет. Он просто сжимает пальцы своего лидера чуть сильнее. Будь что будет, но главное, что он хоть что-то сделал, что-то сказал, чтобы исправить собственные косяки.
- Прости... я наверное что-то не то сказал, - он проводит свободной рукой по волосам, будто бы успокаивая сам себя, - просто.. просто мне всегда казалось... я был уверен, если говорить точнее, что ты никогда не... в общем что я тебя не достоин. И все. Я не хотел... тебя обидеть. Ничего такого, правда.
Кажется, что он даже начал слегка задыхаться от собственной неуверенности и какого-то страха, перед тем что может все разрушить и испортить. И вместо того, чтобы сказать еще хоть что-то, чуть более адекватное и понятное обычному человеку, он просто молчит не отпуская руки Анжольраса.
Сейчас ему остается только верить в то, что тот все поймет. Должен понять, потому что это же Луи, у него всегда это получилось лучше чем у кого то еще. И если у него выйдет, то на что рассчитывать самому Этьену, когда он сталкивается с подобным? Когда сердце уходит в пятки.
- Я может не так сказал... Я идиот, - он наконец то выдыхает, сидя напротив Анжольраса и готовый принять любой его вердикт, будто бы сидя перед самым суровым судьей в своей жизни.
Скорее всего, это так и было. Но думать о чем то подобном он очень не хотел, это здорово отвлекало от всего происходящего. И в любой другой ситуации, он бы наверно ухватился за такую возможность, но не сейчас. Сейчас он должен был собраться и принять все таким, каким оно есть. Не больше, не меньше.

На секунду его сердце пропускает удар. На следующую до него, будто бы через подушку, проходит осознание прошлой фразы Луи. Он такой идиот. Просто идиот, который за собственными страданиями не расслышал самого важного. Не понял одного, того что Луи сказал ему еще в прошлый раз. Вряд ли свой первый поцелуй будут дарить кому-то первому попавшемуся.
Когда рука Анжольраса касается его волос, Грантер за секунду замирает, как будто все еще боясь его спугнуть. Как будто это безумно важно. Просто прикосновение, которым наверное никого не удивишь, но Этьену всегда было сложно преодолеть именно этот моральный шаг. Ему всегда сложнее всего давались именно физические контакты в людьми. И это не учитывая того, что сейчас перед ним сидело не просто какой то человек, которого он больше никогда не увидит, и который так мало для него значит.
Это был тот, кто был центром его маленькой вселенной. Тот, кто стал его главное константой. Он улыбается, на угад утыкаясь лбом в плечо парня. Выходит, правда косо. Сначала он боднул лбом ключицу. Ну ничего страшного, ему сейчас, на самом деле простительно.
- Мне правда... Боже, заткни меня, чтоб я не нес херню, пока не соберусь окончательно с мыслями, - Грантер смеется и тихонечко выдыхает. Все его переживания будто бы остаются где-то далеко, не давая ему даже намека на свое возвращение. Хотя, если уж по честному, какие тут вообще могут быть переживания?
На счет чего? Когда ему прямым текстом все сказали. Вполне возможно, что если бы Луи выражался куда более витеевато, он бы до сих пор нес чушь и пытался оправдаться за то, что сказал до этого, все глубже падая на дно. Но, к счастью Анжольрас привык выражаться максимально конкретно и по делу. К счастью он никогда не юлил.
- Все будет хорошо, - и не понятно кому он вообще это говорит. Наверное себе, потому что теперь то точно все обязано быть хорошо. По другому и не может быть, если судьба решила подкинуть ему такой подарок. Такой... В такие моменты, как ни в какие другие, он почему то начинает верить в рождественское чудо.
Он. Самый большой циник и мастер неверия всея Мюзена, начинает верить в Рождество. Просто прекрасно. И что только с ним творит этот парень, который в конце концов просто сидит и особо ничего даже не делает. Загадка.