Мерелин тяготилась всем этим. Осознание того, что когда-то она станет Матерью-Исповедницей, почему-то девушка была в этом уверена, не давало ей покой.
Еще сильнее она осознала свое бремя, когда поняла - она полюбила. Не так, как обычно это бывает, эгоистично, страстно, а тихо и печально. Он уже был исповедан, он уже принадлежал ей. Но эти мысли не внушали ей радость... Только лишь печаль и боль. Она постоянно думала, каким же он мог быть на самом деле? Как вести себя с ней? Относится?... Любить...
Мама говорила, что он не умеет любить. И даже пару раз повторяла это, когда Даркен находился подле нее, словно он был уже не человеком, а лишь марионеткой.
Мерелин решительно надела капюшон и вышла из дворца. Она не собирается больше здесь оставаться. Она уйдет куда-нибудь. Будет ходить по землям и нести свет и добро людям, помогать им, примирять... Восстанавливать справедливость.
И ни в ком случае никого не будет исповедовать. Ей хватило... Может быть ее даже убьют и тогда он снова станет свободным... И никогда не узнает, что она была рада умереть.
Мерелин спустилась по ступенькам и уверенным шагом направилась в толпу, собираясь затеряться в ней, пока ее не хватились. Пока он не заметил ее отсутствие, иначе она не сможет уйти.
-Создатель помоги... - тихо прошептала она.

- Исповедница, куда мы идем?  - Мерелин вздрогнула от его голоса. Ей не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что это он. Зачем он пошел за ней? Зачем?! Девушка судорожно вздохнула, пытаясь собрать внешнюю твердость. Ей нужно сказать сейчас все, как можно жестче. Приказать ему, как же этого не хочется...
Иначе она не уйдет, не сможет его оставить... Что же она делает.
- Я прошу... - Мерелин запнулась. Не так она должна была говорить. - Отныне, твоя фигура меня больше не интересует. Я ухожу и приказываю тебе остаться тут. Без меня. И сообщить моим родителям... Нет, лучше не сообщать, в порыве ярости они могу убить или навредить ему... Нет... Нет, не сообщать... В общем, я отпускаю тебя. Ты свободен, поскольку твоя госпожа больше не хочет видеть тебя. Забудь обо мне и живи так, как будто меня в твоей жизни никогда не существовало, - как же трудно произнести все эти слова.
Как она хочет остаться с ним, выйти за него замуж, родить от него дочерей... Они должны быть очень красивыми, в папу... Но нет. Исповедницы не выходят замуж за любимых мужчин, потому что это больно. Больно видеть перед собой человека, чья воля сломлена и что находится с тобой лишь из-за магии.
Мерелин кивнула, резко развернулась и пошла прочь, чуть ли не побежала.

- Никуда я не уйду. - она услышала эту фразу, но попыталась не обращать на нее внимание. Словно, ничего не было. И ничего нет. Он в прошлом и точка.
Но спустя секунду он оказался напротив нее, так, что Мерелин от неожиданности отпрянула.
- И ты никуда не пойдешь, потому что я не позволю. - теперь она совсем ничего не понимала... Девушка удивленными глазами посмотрела на мужчины.
- Потому что иначе тебя могут убить, юная Исповедница. - ах вот оно в чем дело. Она чуть ли не радостно выдохнула. Все объяснилось. Он просто за нее переживал, вот и не отпускал никуда. Мерелин на секунду задумалась, придумывая правдивую версию.
- Не волнуйся, со мной все будет в порядке. Никто не убьет меня. Твоя помощь нужна здесь, - она замолчала, придумывая более весомый довод, чтобы он дальше не продолжал путь с ней.
- Это мое желание... Да... Я так хочу, - наконец, решила она. Теперь он точно не посмеет ее ослушаться. Это было подло, мерзко и отвратительно манипулировать чужим человеком. Так.. Стоп. Она же приказала ему уходить, а не оставаться... МЕРЕЛИН!
- То есть... Мое желание, чтобы ты ушел в противоположную сторону от меня, я так хочу. Вот, - окончательно решила она.

Мерелин стояла, как пораженная. Множество вопросов, которые не давали покоя ей целый год, кажется, нашли свой ответ. Он не исповедан. А она удивлялась: может ли исповеданный человек влюбиться в исповедницу или нет?
Ведь исповедь не обязывает его делать приятные вещи, помогать и поддерживать, петь, в конце концов.
Девушка опустила глаза, стараясь не встречаться с ним взглядом.
Она все поняла и теперь был единственный вопрос:
- Зачем? - неизвестно, что она хотела знать больше, зачем он притворялся все это время, что ему было нужно или зачем он все это делал? Сердце подсказывала, что ответ на второй вопрос гораздо желаннее, чем на первый. Ей так хотелось узнать, что ее чувства взаимны, что он тоже любит ее... Искренне, по настоящему.
Мерелин наконец-то подняла на Даркена глаза, ожидая ответа.
Она хотела знать правду. Сейчас или никогда. И от его ответа зависело все. Скажи, что он любит ее и она поверит, забудет про все предостережения матушки и поверит. Потому что эти глаза не могут врать. Нельзя так притворяться целый год...
И нельзя так целовать, когда не любишь...

- Я спасал свою страну. От вас всех. - она видит его метания или страдания. Мерелин не знает, как описать это. За тот год, что они провели так близко рядом... Она кажется может читать по его лицу и глазам. Ему больно. И ей уже не важно, что он только что сказал.
Она видит иначе, она чувствует, что слова должны были быть другими. Девушка судорожно вдыхает воздух, наблюдая за тем, как он отступает от нее.
Нет, не уходи... - молит она. Даркен сокращает расстояние и целует ее. Секунду спустя, он исчезает в огне. Он покинул ее, кажется, все объяснив.
- Нет, вернись... - Мерелин поджала губы, пытаясь справиться с навалившейся болью. Он же не хотел ее отпускать, тогда почему исчез? Почему?!
"Спасал свою страну..." - прокрутила в голове девушка. - Дхара.
Мерелин оглянулась на Эйдендрил и вздохнув, направилась по тропинке вперед.
Когда-то мама ты выбрала человека, за которым отправилась на край света. Теперь я сделала тоже самое... И я не отступлюсь...

Ксандр сидел перед картами уже третий день, безвылазно придумывая, что бы сделать. Драться сталью против магии было крайне....неудобно. Но нужен был какой-нибудь выход, преимущество.
Драться сталью против магии, плюс армии, которая тебя превосходит в несколько раз - совершенно сущее безумие. Генерал Митрески усмехнулся и провел пальцем по карте, размышляя, где сделать ловушки.
Им хотя бы парочку волшебников и они смогли бы их победить. Но Рал в подчинение у Искателя и его жены, поэтому, сначала отбить атаку на дворец, а потом уже спасать феечку.
Господин генерал... - вошел солдат, отдавая честь. - Вас просит к себе магистр Рал...
-Кто? - Ксандр оторвался от карт, пренебрежительно переспрашивая. Ответ повторился. Рал? - Какая прелесть, - усмехнулся мужчина.
- Сейчас приду, - он поднялся, свернул карты и убрал их в дальний ящик. Торопиться на встречу с зомби не очень то хотелось. Убивать Рала хотелось еще меньше....
Ксандр вздохнул и поправив меч, проверив, что он легко вытаскивается, направился в покои.
- Вы вызывали, магистр? - Митрески отдал честь и презрительно скривил губы, глядя на мужчину.

- Вызывал, конечно. Как поживаете, мой друг? - Ксандр с подозрением посмотрел на мужчину. Как интересно... Рал или не Рал? Как же проверить...
- Как продвигается война? - он усмехнулся и скрестил руки на груди. Нет, это надо? Митрески хмыкнул и подошел поближе.
Взгляд переместился на меч, а через секунду Ксандр, узнав, что же это такое, замер с широко открытыми глазами. Меч Истины? О как.
Неужели стыбрил? Вряд ли Исповедница отдала бы сама, а значит... Рал каким-то образом избежал исповеди. И тут то Ксандра осенило. Его же нельзя исповедать, обычно...
Мужчина хмыкнул.
- Прекрасно война, думаем, как выиграть битву и войну одновременно. А вашество как поживает? Как дела в чужих краях? - усмехнулся он, подходя ближе.

Ксандр поморщился на это "дошло". Почему половина людей считает, что военные тугодумы? Глупости какие.
Даркен говорил такие очевидные вещи, что генерал невольно усмехнулся. Правда? В самом деле? А он и не знал. Он, наверное, от нечего делать сидит в комнате над картами. Любит на них смотреть, наизусть то еще за столько лет не успел выучить.
Шкатулки Одена? Наверное, на месте. Он поручил нескольким доверенным людям следить за ними и больше они его не волновали. Носиться с ними, как курица с яйцом, Ксандр не собирался. Это прерогатива Ралов.
- Магистр Рал.. к вам тут... Исповедница... - Митрески аж глаза выпучил на вошедшего солдата, а потом точно так же на Рала. Что? Кто?
Первой реакцией было вытащить меч, что он собственно и сделал:
- Ну пригласите, - за магистра решил генерал.