Анжольрас шел по темным улочкам Парижа и хмурился, нелегкая занесла его в эту часть города, ну или Грантер, что по сути было одним и тем же. Уже скоро приближался день их триумфа и принять то, что такие личности, как их пьяный друг находятся на стороне революции Анжольрас не мог. Он собирался поставить Грантера перед выбором, либо революция и Друзья азбуки, либо вино и девки. Среди революционеров нет места неотесанным идиотам, которые только глядят на баб и пьют.
Анжольрас не понимал, что тот забыл на их встречах. Он очень сомневался в том, что Грантер верит в революцию или верит вообще во что бы то ни было.
Мужчина подошел и постучал. Ему открыла хозяйка, у которой тот снимал комнату и проводила внутрь, указывая, где находится комната Грантера. Нет, подобное место явно подходило ему - пропитое и явно нечистое. Анжольрас презрительно скривил губы, поднимаясь по лестнице, стараясь не прикасаться к перилам руками, мало ли, испачкает.

Анжольрас зашел в комнату и хмуро огляделся, наблюдая вполне обычную картину - Грантер спал, рядом валялись какие-то вещи, ничего нового.
Мужчина скривился снова и твердым шагом пошел вперед. Он собирался разбудить друга и поговорить с тем, правда, вряд ли тот будет трезвый, но хотя бы что-то. Анжольрас не собирался больше терпеть. Даже у него оно может заканчиваться.
Революционер подошел, случайно задев ногой бутылку. Чтобы не свалить ее, он наклонился к ней и взгляд наткнулся кроме этого на тетрадь. Первое слово, которое Анжольрас увидел было "революция". Грантер что-то пишет о революции? Сочиняет речи или что? Он поднял книжку и пробежал по странице глазами. Анжольрас нахмурился, понимая, что это явно не мысли о революции, это дневник.
Он с сомнением покосился на Грантера. Нет, конечно, он мог предположить, что тот ведет дневник, но что так откровенно... Пара секунд колебаний и Анжольрас перевернул страницу.

Анжольрас отвлекся от дневника и посмотрел на Грантера. "Умирает от любви к этому еще одному послу революции"? А кто другой? Революционер с сомнением посмотрел на спящего Грантера. Поверить в то, что тот мог любить... Ладно, в то, что тот мог любить, почему нет? Все могут любить. Но вот, то, что он любил его...
Анжольрас вздохнул, пытаясь собраться с мыслями и снова посмотрел на тетрадь. Он прекрасно знал, что читать чужие дневники низко и мерзко, но сделать с собой ничего не мог. Похоже, это был единственный способ узнать настоящего Грантера...
Осознание того, что Грантер пьет из-за него стало печальным для мужчины. Он снова одарил друга недружелюбным взглядом и посмотрел в тетрадь. Они жили в разных концах города, но Грантер постоянно его провожал - кажется, сейчас Анжольрас начинал понимать почему, но это понимание никак не укладывалось в его голове.
Грантер - влюблен. Влюблен в него. Полнейший абсурд. Анжольрас снова хмыкнул и перевернул следующую страницу. Еще пара и он положит дневник обратно и уйдет, сделает вид, что ничего не было и что он не приходил.

Анжольрас волевым усилием захлопнул дневник. Сердце его непривычно билось, а в голове еще кружились все строки, что он прочел. Нет, Грантер, к нему несправедлив, он ценит его, как друга, как члена революции, как... Анжольрас остановил себя, последним делом было врать себе. Да, он не ценил Грантера и относился к нему так, будто этот человек случайно зашел к ним, не более.
Он не видел в его глазах отражения идей революции и не воспринимал всерьез, уверенный в том, что тот сбежит, как только радужные и веселые попойки закончатся. Он не будет умирать за революцию, как сделают это остальные. Но то, что Грантер готов умереть за человека... за него... Поразило Анжольраса. Он понимал, как можно отдать жизнь Родине, за нее, но вот за человека. Нет, в мир Анжольраса подобное не вписывалось.
Человек может предать, разочаровать, обмануть и погибать ради него бессмысленно, кем бы человек ни был. И погибать за него тоже бессмысленно.
Возможно, Анжольрас был слишком суров к Грантеру... Он не мог представить, что тот обладает подобной жертвенностью. На доли секунду мужчине даже стало стыдно, в себе он такого не мог разглядеть.
Мысль о том, что Грантер может быть лучше него показалась кощунственной и неправильной. Анжольрас хмуро взглянул на друга, нет, он явно был к нему слишком суров. Анжольрас аккуратно положил книгу на место, только закрыл, будем надеяться, что Грантер не помнит в каком именно виде он ее оставил.
Анжольрас облизал обсохшие губы и слегка потряс друга за плечо.

- А откуда ты знаешь, где я живу? - нет, этот человек был невыносим. Анжольрасу потребовалось нечеловеческое терпение, чтобы подождать пока тот придет в себя и что-то начнет соображать. Еще больших сил потребовалось, чтобы не закатить глаза.
И это создание собиралось отдавать за него жизнь? Невозможно.
- Точнее я хотел сказать Рад тебя видеть. - Анжольрас кивнул и решительно глядел комнату в поисках стула. Найдя его около стола, что было логично он твердо к нему подошел и опустился на него, глядя пристально на Грантера. Спросони тот не отличался от своего похмельного состояния. Анжольрас никогда не пил и вина не переносил на запах, поэтому вечным "ароматом" Грантер вызывал еще большее отторжение. Вопрос - зачем он разбудил его? Ведь можно было просто уйти и не переживать особо. Обдумать все, что прочитал, но нет...
Анжольрас мысленно укорил себя за подобное. После прочтения дневника мысль о том, чтобы ставить Грантера перед выбором казалась жестокой и абсурдной, особенно, если человек пьет из-за тебя... Из-за тебя ли?
- Почему ты пьешь? - сурово, даже, наверное, больше чем обычно поинтересовался он.

- Потому что хочется. - Анжольрас смотрел на этого человека и явно ощущал, что дневник ему солгал. Его мог писать кто угодно, только не Грантер. Человек напротив не мог так тонко чувствовать и так беззаветно любить. Подобное казалось смешным и нелепым. Грантер, который внезапно рассыпается в пылких признаниях в любви?... Нет, тоже самое, что... что земля перевернется.
Пока тот умывался, Анжольрас думал исключительно об этом, прокручивая в голове строчки дневника (благо память у него была отличная) и сопоставляя эту картинку с тем, что видел перед собой - несовместимые вещи.
- Но какое отношение это имеет к революции, господин вождь? - Анжольрас не смог не скривить губы. Он не переносил, когда так равнодушно относились к делу его жизни. Нет, и этот человек, писал, что любит? Анжольрас мысленно сказал себе "нет".
-Стоит убирать вещи, - он перевел взгляд на дневник, - я чуть не сбил бутылку, когда подходил будить тебя, - Анжольрас не понимал зачем все это говорит. Не понимал, что происходит внутри. Он ощущал какое-то разочарование от того, что написанное оказалось ложью.

Анжольрас очень пристально за ним следил, чтобы успеть заметить изменившееся выражение на лице, на доли секунд. И тут он понял, что ложь то, что происходит здесь и сейчас, а то что было написано - правда, иначе Грантер не стал так яростно защищать книжку. Из нее выпал листок, Анжольрас подорвался, чтобы подхватить его и отдать другу, но не успел, тот уже умчался.
Машинально, понимая, что все самое сокровенное он уже узнал, он раскрыл его, пробегая глазами по строчкам. Каждое предложение заставляло что-то сжиматься внутри. Анжольрас поджал губы, пытаясь справиться с неизвестными и непонятно откуда взявшимися, нахлынувшими, чувствами.
Записка была настолько пронзительной, светлой и чистой, что Анжольрасу стало стыдно за себя. Ему было больно. Что-то внутри сжалось и не отпускало, причиняя тем самым невыносимые страдания. Под конец чтения несколько капель упали из глаз, мужчина постарался их быстро стереть, сам не понимая подобной реакции на прочитанное. Словно, огонь прикасается ко льду и тот тает, растекаясь в воду. Сердце все еще ныло, Анжольрас сложил бумажку обратно, не зная,что с ней делать, стал растерянно крутить ее в руках.
Взгляд плутал по комнате, а мысли путались, он пытался собраться, но никак не выходило, словно, его ударили чем-то очень сильным, сбили с ног, выбили из седла.

Он слышал, что Грантер вошел, он слышал, что тот что-то говорит, но подобное было как через тонну воды. Он не понимал, что происходит внутри. Он не понимал ничего и ему впервые было страшно, настолько, что он готов был сорваться с места и бежать не разбирая дороги, только бы не чувствовать непонятных ощущений, заполняющих его душу изнутри.
"Если бы вы знали какого это, быть пронзенным до костей," - всплыла фраза Мариуса, кажется, они совсем недавно говорили об этом. Что он сказал? Восторг? Анжольрас же испытывал неимоверный ужас, словно неизвестные тени стояли перед ним. Он слышал Грантера, видел, как тот сел напротив, что-то сказал, но ничего не мог ответить.
Паника, накрывала Анжольраса. Он ощущал, он, кажется, понимал, что происходит и происходит это против его воли, сам бы он никогда на подобное не согласился, но все происходило против его воли и Анжольраса окутывала паника. Он догадывался, что происходит. Одно дело любить Родину, быть преданным ей, и другое - человек. Родина неспособна предать и обмануть, не способна разочаровать, а человек - что он может...
Мужчина продолжал сидеть, смотреть на Грантера, притом словно сквозь него и яростно вертеть в руках сложенный кусок бумаги.

Анжольрас как завороженный проследил за Грантером, за тем, как тот касается его рук, казалось, что все это будто не с ним происходит. Он всего лишь зритель, а не непосредственный участник событий. Ему надо собраться, нельзя так распускаться, за несколько дней до восстания, ведь Ламарк скоро умрет и тогда все наступит, а он... а он как Мариус.
- Что случилось... - Анжольрас шумно выдохнул, глядя на Грантера, пытаясь собраться с мыслями и хотя бы что-то вымолвить из себя. Он не понимал, что происходит и это очень сильно пугало его. Он и не мог подумать, что чувства могут вот так атаковать... Подло, когда ты не ждешь удара или нападения, когда не ожидаешь абсолютно, когда полностью во всем уверен и все знаешь, и тут... Чертов Грантер! Злость на мужчину на секунду помогла собраться и была настолько сильной, что отразилась в глазах.
- Ты забыл это, когда спешно убегал, - он держа двумя пальцами листок, протянул его Грантеру. Чертов Грантер! Это все из-за него. Он виноват в этом идиотском приступе нахлынувших чувств. Исключительно он. Им нужно думать о революции и победе, а не о чувства и мнимой и детской любви!
"Ты только позволь мне хотя бы подохнуть у твоих ног. У пьедестала твоей победы..." - пронеслось в голове так, что сердце снова сжалось. Анжольрас откинулся на стуле и стер со лба выступивший пот.
- Принеси мне воды, пожалуйста, - уже мягче попросил он.

- Как скажешь. - Анжольрас даже не знал, что простые слова могут настолько сильно причинять боль, что слезы только каким-то чудом не выступают на глазах. ДА ЧТО ЖЕ С НИМ ТАКОЕ?! Он злился на себя, на Грантера, да, на Грантера больше всего. Это из-за него все, если бы не он, то ничего бы этого и не было. А сейчас, он почти не узнавал себя, не мог понять, что происходит. Казалось, что по крови разливается яд, который медленно, но неисправимо уничтожает того Анжольраса, которого все знали, но он сам пытался это остановить, как-то изменить, предотвратить - все тщетно.
- Вот, держите ваше революционное сиятельство. - теперь Анжольрас осознавал насколько это наигранно и нелепо, как выглядит,если не жалко, то смешно. Почему он не замечал этого раньше и почему раньше это только лишь бесило? Он с жадностью припал к принесенной воде, выпивая ее чуть ли не залпом до дна.
Он не мог понять, что происходит и это злило его, ужасно злило.
- Мы наверное опаздываем уже на очередное заседание в честь будущего нашей страны, - Грантер был прав, но появиться в таком виде Анжольрас не мог... Он кажется даже встать с этого места не мог, не то что подняться.
- К черту революцию, - сдавленно почти прохрипел он.

Кто ты такой и куда дел Анжольраса? - хороший был вопрос, он сам хотел бы на это ответить, но одна мысль о том, что он должен куда-то идти и о чем-то разговаривать, пускай даже о Родине, наводила на него невыносимую панику. Казалось, что выйди он на улицу и все поймут, что с ним произошло.
И это ужасало Анжольраса. Хотелось выть, ходить по комнате, рвать на себе волосы, делать хоть что-то, чтобы как-то избавиться от той боли, что разрывала его изнутри.
- Если это из-за меня, то ты это.. не принимай все близко к сердцу, - что он несет, ну что он несет? Анжольрас закрыл глаза и откинул голову, только бы не слышать этих глупых речей. Чертов Грантер, что он несет? Из-за него? Да, из-за него, но как он к сердцу может это не принимать, если это уже там, внутри. Если это разъедает его изнутри, - Если захочешь я больше у вас не появляюсь. Правда..., - он аж резко открыл глаза, поняв, что паника еще большей волной накатила при произнесение этих слов. Он хочет оставить его одного, после того, что сделал? Это...это... это низко и подло, и совсем в душе Грантера! Перебаламутить воду, свести с ума и свалить, как можно дальше. Но вот так.. Это же вся твоя жизнь.. твоя любовь... - как же Анжольрасу хотелось, чтобы он замолчал. Он не собирается бросать революцию, он не собирается ничего бросать, просто сегодня он не может, не хочет, не может даже встать.
Он попытался подняться со стула и снова рухнул туда обратно, будто его приковали к нему.
Анжольрас хотел что-то сказать, но сил не было, он просто не мог собрать все мысли в слова, чтобы как-то ответить Грантеру. Не мог.

- Прости.. меня... - Анжольрас покачал головой, ну зачем он говорит все это зачем? Просто молчи. Сиди и молчи. Молчать, кажется, Грантер не умел, в принципе. Анжольрас же сходил с ума. От одного звука его голоса. Он ощущал, как что-то поднимается внутри, бурлит и кипит, как Грантер сводит его с ума, одним лишь своим видом.
Анжольрас закрыл глаза, только бы не видеть эту сидящую перед ним фигуру, но Грантер не собирался над ним сжалиться и продолжал издеваться дальше, говоря.
Он прослушал революцию, нет, он слышал, но слова как-будто отлетали от него, ударяясь о стену равнодушия - ему было не интересно это.
Он понял это раньше, когда читал дневник, но не сказать же об этом Грантеру - это будет совсем низко. Тот кажется и так понял, что ты прочитал этот листок. Стоило вспомнить о нем, как слова снова всплыли в памяти.
- А пью я.. потому что не могу смотреть на тебя вот так просто. Мне кажется обжигает глаза в такие моменты - Анжольрас не понял причины, он даже открыл глаза, утыкаясь во взгляд Грантера, что заставил полностью спутаться те мысли, что еще оставались в голове. Чертов Грантер!... Он должен думать о революции, о Родине, о собрание, которое он бессовестно пропускает, а не о том, что если Грантер и дальше будет так пить - он сопьется и превратится в пьяницу, если уже не является ей.
- Ты погубишь себя, если будешь столько пить... - наконец, Анжольрасу удается сказать хоть что-то. Наверное, Грантер ждал от него другого, но более сложные мысли запутываются в голове, не успевая вылететь наружу через слова.

- Я не буду.. больше. - как же Анжольрасу хочется в это верить. В то, что этот человек больше не будет напиваться из-за него, из-за того, что тот так или иначе на него посмотрел. На секунду он пытается представить Грантера равнодушным к себе и это рвет ему сердце. Нет, это очень больно. Каково же Грантеру было чувствовать это последние несколько месяцев. Анжольрас не стал бы пить, он просто сошел от боли с ума, вот и все.
Грантер склоняется и целует его руку. От этого жеста он вздрагивает всем телом. Подобные жесты всегда казались слишком сильными, слишком страшными. Они словно означали, что человек отдает себя в чужие руки, отдает на милость того, чьи руки целует. Это казалось сокровеннее, чем поцелуи, чем занятия физической любовью, это было почти святым для Анжольраса, именно такое прикосновение к рукам, не формальное, а... искреннее.
- Я пойду за тобой на эти баррикады... И дальше если будет нужно. - Анжольрас чувствовал, что у него засохли губы, а руки трясутся так, будто его знобит. Ему холодно и жарко одновременно, его разрывает от всех этих ранее неведомых чувств.
-Прекрати... - он, кажется, молит Грантера об этом, понимая, что еще несколько подобных минут и он не выдержит, сойдет с ума от того, что распирает его изнутри. - Нам надо на собрание, - заняться делами лучший выход, самое оптимальное, что он может сейчас придумать. Запереть чувства и выпустить тогда, когда это будет необходимо или когда не сможет их больше сдерживать.

Анжольрас пытается как-то тоже подняться, в конце концов у него это получается. Он не особо слушает Грантера, точнее слушает, но смысл его слов не особо понимает, он видит в них двойное, если не тройное дно. Он смотрит на руку, что держит Грантер и облизывает губы, понимая, что надо взять себя в руки.
Анжольрас судорожно вздохнул и усилием воли аккуратно высвободил свою руку из руки Грантера. Надо собраться, иначе мысли так и не придут в норму. Он не знает, что делать с Грантером, не знает, что сказать...
В какой-то момент ему захотелось сказать, что он читал его дневник, но Анжольрас остановил себя, понимая, что не справится с тем потоком эмоций, которые скорее всего обрушит на него Грантер.
Он собрался и направился к выходу.

Они добрались до кафе достаточно быстро. Он даже провел встречу, хотя был на удивление бледен. Его продолжало мелко трясти, он старался не смотреть на Грантера, избегая его глаз весь вечер - кажется, у него удачно это получилось. Очень даже, он мог собой гордиться. Под конец кто-то из друзей пошутил, что Анжольрас выглядит, либо больным, либо влюбленным. Если так, то какой-то красавице явно повезло. Подумать о том, что предметом воздыхания и паники Аполлона станет не какая-нибудь Афродита, а невзрачный Гермес можно было только в пьяном бреду.
После окончания собрания все медленно стали расходиться.