Анжольрас искренне скучал. Он пообщался уже со всеми представителями своего возраста, которые пришли. Его тетка любила приходить, если не вовремя, то точно раньше, поэтому гости только пребывали, а Анжольрас уже мечтал уехать, чувствуя себя экзотической зверюшкой из столицы. Кажется, каждый считал свои долгом спросить как нынче поживает Париж и какие в нем новости. На каждый вопрос Анжольрас спокойно и основательно отвечал, стараясь каждому дать разную информацию, желательно по его уму.
Тетушка светилась гордостью за родственника, дядя периодически представлял его своим друзьям, обязательно делая акцент на его мнимой идеальности, даже люди, которые только приходили, откуда-то знали о нем. У юноши начинало складываться ощущение, что к его приезду готовились всем Марселем.
На секунду краем уха он уловил интересный разговор о Франции и политики, куда немедленно решил присоединиться, единственное интересное развлечения за этот вечер, бессмысленное время препровождении. Особенно, когда танцевать больше не можешь, поскольку перетанцевал уже всех появившихся девиц, которые явно должны были еще и прибавиться. Юноши его возраста похоже не торопились на бал.
- Вы не правы, - вмешался он, не выдержав пустой болтовни о простом народе, - если вы не способны разглядеть в не ограненном камне алмаз - это исключительно ваша беда.

- Молодой человек, вы ничего пока еще не понимаете в этом деле, так что набирайтесь ума и слушайте старших. - Анжольрас чуть ли не задохнулся от возмущения. Ему даже договорить не дали, только подумайте какой наглец!
Возраст для него был больной темой, если можно так выразиться. Он прекрасно осознавал, что умнее своих сверстников и видит гораздо дальше, чем остальные. Но в силу возраста все его речи воспринимались чуть ли не пустой болтовней. Подобное ужасно обижало и оскорбляло Анжольраса.
- Помнится, Гораций говорил, что тот кто способен слушать младшего достоин почитания, а тот кто слышит только собственный живот... - Анжольрас сделал легкий поклон, не заканчивая предложение, при этом глядя на мужчина сверху вниз, хотя ростом был пониже его. В его взгляде сквозило исключительное пренебрежение, словно, он разговаривает с булочником, и то, с тем разговор был бы интеллектуальней. - Гаргульи на Нотер-Даме тоже внушают ужас, но они стоят на страже веры и истины, показывая каждому, что внешний вид обманчив и главное то, что находится внутри человека, его душа и его сердце. Тот, кто с детства не был обласкан вниманием и почестями ценит жизнь, любовь и заботу лучше, чем тот, кто купался в подобном с детства. Бедняк знает цену деньгам, в отличие от богатея, прожигающего их на балы и приемы. Народ может дать фору своим правителям в благодетелях, - Анжольрас презрительно скривил губы, снова одаривая мужчину напротив соответствующим взглядом.

- Народ - это стадо - Анжольрас грозно подался вперед, собираясь сейчас же вызвать мерзавца на дуэль и все равно ему, что подумают люди вокруг. Он не даст защищать тех, кто населяют Францию, ее народ!
Но в какой-то момент за доли секунд до вызова его опередил какой-то мальчишка:
- В принципе многие философы так говорили. Просто надо научиться смотреть вниз, господин мэр. - Анжольрас оглянулся на того, кто подобные речи произнес. Невзрачный, даже совсем некрасивый мальчик вмешался в разговор, встав на его сторону. Анжольрас одарил его широкой улыбкой и кивнул, в подтверждение его слов.
Значит этот человек был мэром. Тут в голове Анжольраса всплыли прекрасные слова тетушки "Ты должен подружиться с господином мэром, вы понравитесь друг другу". Кажется, задание от родственников он провалил...
Парень одарил мужчину еще одним презрительным взглядом, говорящим "разговаривать с подобной свиньей я больше не намерен" и направился к неизвестному.
- Рад узнать, что здесь есть люди знающие греческих философов, а не лишь бульварные романы, - он еще раз улыбнулся юноше и протянул тому руку для знакомства, - мое имя Анжольрас, я приехал погостить к родственникам из Парижа, - стоило произнести имя, как по залу прокатилось словно эхо, состоящее из восхищенных голосов юных дев. Похоже и здесь проклятье его внешности не обойдет стороной никого...

Нет, этот невзрачный паренек ему определенно нравился. Анжольрас улыбнулся еще раз и ответил, что также рад познакомиться.
Он взял у официанта бокал с соком, замечая, что Грантер явно пьет вино. У южан принято пить с такого возраста?
Анжольрас быстро кинул на нового друга еще один взгляд, оценивая и запоминая того. В своих пристрастиях он разобрался довольно быстро и к собственному стыду не испытал по этому поводу муки совести, лишь конкретная констатация факта - ему нравятся мужчины, а не женщины. И к новому знакомому он испытывал симпатию, было в нем что-то располагающее, несмотря на его некрасивое лицо. Он был настоящим и искренним, и что несказанно радовало Анжольраса не собирался из себя ничего строить.
- Я рад нашему знакомству, друг, - повторил он еще раз и слегка похлопал парня по спине.
Анжольрас, ради Всевышнего, что на тебя нашло, - к ним подбежала тетушка и он слегка склонил голову. - Это и был господин мэр, надо сказать, а теперь он думает, что ты какой-нибудь....демократ, страшно подумать!Или республиканец, не известно, что хуже, - Анжольрас ответил спокойным взглядом, явно сомневаясь, что женщина знала значения этих слов.
Здравствуй, Грантер, - женщина кинула на юношу взгляд и на ее лице на секунду отразилось выражение, которым Анжольрас незадолго одарил мэра - презрение. Как недалекая женщина, она смотрела сначала на внешность, а потом на душу. Анжольрас слегка нахмурился, с горечью признавая похожесть с ней выражений.
- Я не франк, чтобы нравится каждому, - холодно заметил он, словно стараясь отомстить за друга.
Пожалуйста, потанцуй хотя бы с Селин, твоя красота явно украла ее сердце, - тетя пропустила слова племянника мимо ушей, бесцеремонно погладила того по щеке и ущебетала куда-то дальше.

Анжольрас слегка нахмурился, танцевать с непонятной девицей ему не хотелось, тем более,что он вроде с ней уже танцевал.
Парень покосился на Грантера, словно ища сочувствия и улыбнувшись, направился приглашать Селину:
- Я скоро вернусь, ради Бога, не уходи никуда, - мысль о том, что единственный адекватный человек покинет его, внушала Анжольрасу ужас. Ему ужасно хотелось пообщаться с Грантером, узнать о нем побольше... Признаться, его южный акцент был ужасно мил, а голосом он обладал очень красивым. Почему-то казалось еще, что он неплохо поет или должен неплохо это делать.
Он подошел к девушки и вежливо ей поклонился. Она была прекрасна. Анжольрас всегда мог оценить красоту по достоинству - да, она была ослепительно красива, словно солнце в летний день. Он даже мог предположить, что они чудесно смотрятся.
Он предложил ей руку и они закружились в общем танце. На секунду отыскав глазами Грантера, пока они танцевали с Селин морячку, он одними губами прошептал тому:
-Пригласи кого-нибудь, - и улыбнулся. Танцевать с Грантером казалось веселее, чем вежливо улыбаться на милые глаза Селин. - Втиснись в нашу четверку, - в глазах Анжораса мелькнула дьяволинка.

Я тебя убью. - Анжольрас улыбнулся, услышав подобное. Он делает еще одно изящное движение, кланяясь Селин и при этом одаривая Грантера хитрым взглядом. На секунду Анжольрас поймал себя на мысли - "интересно какая из Грантера была бы партнера", но поняв всю абсурдность решил затолкнуть ее куда-нибудь подальше.
Они коснулись руками с Селин и Анжольрас умудрился ее поцеловать, слегка коснувшись губами кожи. Он не любил флиртовать, особенно с девушками, но когда та так активно пытается привлечь внимание - отказать просто не смог.
- И зачем ты меня вытащил? - он тихо рассмеялся, когда они в очередной раз пересекаются и случайно сталкиваются руками, неизвестно кто неправильно сделал шаг, он или Грантер.
Еще одно пересечение и Анжольрас отвечает:
- Мне что, одному отдуваться? - почти смеется он. Признаться, он не ожидал, что ему будет так весело. Грантер потрясающе скрашивает вечер. Они пересекаются еще раз и Анжольрас чувствует запах алкоголя от друга:
- Не знаю, может у южан так принято... - договорить он не успевает, они меняются и переходят в следующую позицию. На другом круге он договаривает фразу:
- но от тебя уже пасет винищим, - заканчивает он и слегка хмурится, посылая обеспокоенный взгляд Грантеру. Танец заканчивается.
Он провожает Сесиль на место, целует ей руку и говорит парочку комплиментов. Ощущение, будто он заворажен и очарован ей полностью. Будто упадет на одно колено и признается в любви.

Анжольрас отходит от Селин и замечает расфокусированный взгляд Грантера. Интересно о чем он думает?
Он подошел и дружески похлопал того по плечу:
- Не люблю женщин, они слишком утомительны, хоть и красивы, тут не поспоришь, - он улыбнулся и хмыкнул. Признаться, ему хотелось произвести на Грантера впечатление. У Анжольраса никогда не было никого, ни девушки, ни мужчины, но внимание с обоих сторон предостаточно. И создать славу прожженного любовника... Почему бы и нет? Раз пламенный революционер, коим он мечтал быть здесь кажется смешным.
- Может выйдем на воздух, тут становится нечем дышать? - он снова улыбнулся и направился к выходу. Рядом снова оказалась вездесущая тетушка.
Анжольрас, по друзьям обычно судят и о человеке, - она кинула недовольный взгляд на Грантера. - Прошу тебя познакомься с Антуа и Жаном, они очень милые люди и станут прекрасными друзьями, - она снова посмотрела на Грантера неодобрительно и быстро убежала, не дав племяннику даже слово возразить.
Анжольрас с преувеличенным отчаянием посмотрел на Грантера:
-Что ты можешь сказать о них, м? - он улыбнулся и положил руку другу на плечо.

Анжольрас усмехнулся. Нет, подобное слушать он не намерен, а с кем дружить, он тоже как-нибудь сам разберется, без помощи тетки.
Грантер поворачивается в поисках этих двоих похоже и случайно задевает своими пальцами его. Он это чувствует, но убирать руку не хочется.
На секунду в голове мелькает подлая мысль поддаться мимолетным чувствам и провести время... не думая ни о чем? Все равно заниматься будущей революцией здесь не получится, подобное место не располагает, да и все его карты он оставил дома, когда понял, что тетя не потерпит подобного кощунства. Грантер же его тянул к себе, манил. И сейчас, спустя несколько часов после знакомства, Анжольрас находил в его лице своеобразную прелесть, даже красоту, специфическую и скрытую, но все же красоту.
Он сжал руку Грантера.
- Идем отсюда, - заговорчески говорит Анжольрас и тянет друга прочь из залы. Он выходит на балкон и понимает, как же хорошо. Руку Грантера он по прежнему не отпускает. Если Анжольрас ошибся, а ошибался он очень редко, но капитально, то Грантер отдернет руку, не поняв ни намеков, не страшно сказать предложений. - Может пойдем прогуляемся? - ей-богу, звучит, как предложение тайной встречи и свидания...

- Расскажи мне о Париже. - Анжольрас улыбнулся, продолжая держать Грантера за руку, значит, шестое чувство его не подвело или что там за подобное отвечает? Может просто, парень никогда не видел, чтобы к нему особо прикасались, а тут и руку пожал, и по спине похлопал, и теперь вот так. В этом ключе дальнейшие манипуляции Анжольраса казались какими-то постыдными, что тот даже немного внутренне смутился.
-Париж прекрасен, он олицетворение самой Франции, ее идеалов, свободы. Он собрал в себе совершенно разный народ, который умудряется уживаться вместе, что делает Париж уникальным городом за земле, - он улыбнулся и посмотрел на Грантера.
Надо как-то вывести того на разговор, хотя бы что-то больше узнать, чтобы определиться со своим дальнейшем отношением к нему.
- Рассказать о Марселе не прошу - читал, расскажи мне лучше о себе, - он слегка улыбнулся. - У вас много красивых девушек, какая-нибудь уже пленила твое сердце?

Анжольрас внимательно слушал Грантера, не прерывая, и кажется, понимал о чем он. Да, сам Анжольрас тоже рано понял, что юбки его не прельщают совсем. Он словно в поддержку крепко сжал руку Грантера и поймав его взгляд, улыбнулся. Ничего, все нормально друг.
На секунду Анжольрасу стало стыдно за свои мысли о мимолетной летней интрижки. Он уедет в Париж учиться и Грантер навсегда останется в прошлом. Жизнь Анжольраса быстро побежит дальше ,а что будет делать сам Грантер.
Анжольрас просто задыхался от подобной искренности. Он не привык к ней. Париж при всех его прелестях не располагал к подобному, Грантер же об этом явно не знал.
Все порывы Анжольраса в миг исчезли, признаться, он не знал, что делать и куда теперь деваться. Складывалось ощущение, что он подарил этому юноше надежду, а потом трусливо стал пятиться назад. Нельзя подобное совершать с теми, кто так честен и светл душой - это низко и подло.
- Я прекрасно понимаю тебя, - откровенность за откровенность, но как же тяжело подобное говорить, открывать перед чужим потаенные части своей души. - Подобное отношение к юбкам я тоже понял давно, - он слегка улыбнулся Грантеру, стараясь того не смущать. И признаться, что совершенно кощунственно, мне не было стыдно ни тогда, ни сейчас, когда я признаюсь в подобном тебе, - Анжольрас снова улыбнулся, глядя на Грантера. Нет, он просто не сможет воспользоваться чистотой этого человека, чтобы весело провести лето... Это будет очень мерзко с его стороны.

- Ну почему же кощунственно. Каждый человек живет так как считает нужным. - Да, Грантер был совершенно прав. Анжольрас мысленно отметил эту фразу, стараясь запомнить. Нужно будет как-нибудь применить ее в одной из  своих будущих речей.
Ему было хорошо и свободно с ним, казалось, что он невольно открывается перед этим человеком. Анжольрас посмотрел на него, при этом словно сквозь. Он думал и одновременно...любовался Грантером. Его неровными и острыми чертами лица, невысокой и угловатой фигурой, потрясающе глубокими глазами.
Он даже не сразу сообразил, что тот у него спрашивает:
М? - на секунду застыл Анжольрас. Потом воспроизвел вопрос и удивленно посмотрел на Грантера, стараясь скрыть то, что смутился. Его никогда не рисовали и признаться Анжольрас даже не знал, как именно это делают, как модели позируют художникам.
-Признаться ты первый, кто спросил подобное и надо сказать, что опыта у меня... Боюсь из меня получится плохая модель. Я с трудом могу стоять на одном месте, - он весело улыбнулся и подмигнул другу. Нет, он не станет превращать их начинающие отношения в интрижку. Это низко и недостойно, и оскорбит Грантера. - Но я с радостью попробую, если ты так этого хочешь.

- У тебя получиться. Тебе не обязательно стоять. Можно и сидеть... я рисую только лица обычно. - Анжольрас пожал плечами. Он не особо умел рисовать, знал основы, умел подбирать цвета, но рисовать - нет, ему это не принадлежало. Насколько было известно юноше лица было сложнее всего, значит Грантер очень хорошо рисует.
Парень улыбнулся и сжал руку друга. Это единственное, что он мог себе позволить, сделать что-то еще, значит перейти ту тонкую грань, а он не может. Он.... неважно.
Анжольрас улыбнулся, представляя себя на фоне красного флага.
- Хм, возможно, ты прав, - рассмеялся он. Анжольрас снова слегка покосился на Грантера. - Жаль, что я рисовать не умею, я бы тебя нарисовал... - он на секунду задумался. Нет, нельзя переходить эту грань, ты не знаешь его совершенно (хотя, кажется, все совершенно иначе). И просить о таких сокровенных вещах... Кажется, кощунством. Анжольрас ощущал, что ходит по краю пропасти, рискуя свалиться вниз. - А ты можешь нарисовать автопортрет? - как-то несмело поинтересовался он. - Понимаешь... я уеду через две недели, но мне хочется, чтобы.... у меня была на память от тебя небольшой портрет или гравюра... что-нибудь, что... в общем, будет напоминать о тебе, - слишком хрупка грань... - о друге, которого я приобрел здесь, - не упал, не свалился в зыбкую яму.

Не через две недели после отъезда в Париж, ни через месяц и даже через год Анжольрас не смог оставить мысли о Грантере. Но писать ему он также не смел. Он не мог позволить себе вмешаться в жизнь этого человека, превратить его тихий и милый провинциальный мирок в хаос приближающейся революции, которую он собирался разжечь. С кем угодно, лишь бы не с ним. Поэтому, единственное, что оставалось у Анжольраса - это память и маленький уже пожелтевший портрет, надежно спрятанный в медальоне, до которого не разрешалось никому докасаться. Он вообще старался прятать его под камзол и рубашку, зная любопытство своих друзей, но рассказывать свою маленькую священную тайну он не мог.
Анжольрас стер со лба пот и посмотрел на открытое окно. Июль в Париже превращался в ад, мучая людей зловониями, жарой и духотой. Он не выдержал и снял с себя камзол, оставаясь в одной рубашке. Они все были чуть ли не по пояс раздеты, за исключением разве что его.
Они обсуждали завтрашние выступления и череду выступающих. Анжольрас невольно подергал за шиворот рубашки, пытаясь как-то его расслабить - понятно, что ничего не вышло.
- Давай оставим на сегодня, мы выяснили все, я умру не за революцию, а от жары, - простонал Куйферак, разваливая на стуле и обливаясь кувшином холодной воды. Он плеснул остатки в Комбефера, тот в свою очередь ответил тому чашкой воды. Анжольрас еле успел убрать речи и бумаги, когда на стол полилась вода. Конечно, они обрызгали и его.
Жара действовала на всех расслабляюще, даже на него. Он улыбнулся, глазами отыскивая свободный кувшин и ловко умудрился облить обоих, Куйферака и Комбефера, стоявших рядом. Они дружно рассмеялись. Одежду на них можно было выживать, словно, побывали в ванне.

- Я знаю что я опоздал, но я привел еще одного человека, который заинтересован в нашем деле. Это Этьен. - стоило появиться незнакомому человеку, как Анжольрас сразу же стал серьезным. Он поправил мокрые волосы и холодно посмотрел на Жоля, при этом приветственно кивну Этьену.
- Мы все обсудили уже, поэтому я хотел бы знать, где именно ты задержался? - Анжольрас вопросительно посмотрел на Жоля, при этом скосив взгляд на новоприбывшего. Это революционер? Не смешите его. В подобных людях Анжольрас разбирался прекрасно и понимал, что парень просто на огонек зашел. Неопрятный вид, легкий запах алкоголя - он презрительно скривил губы и перевел взгляд обратно на Жоля, он привел, пусть он и занимается.
С волос капали оставшиеся капли, одна проскользнула по шее и груди. И тут Анжольрас резко осознал так, что кажется от лица отхлынула кровь. Он резко сделал шаг назад и кинулся к окну, на ходу снимая цепочку с медальоном. Он же мог промокнуть и пустить внутрь влагу, а значит, конец, многострадальному рисунку, который выдержал очень много.
Он подошел к окну и открыл. Тихий вздох сорвался с его губ - вода не попала. Поняв, что подобным поступком он привлек лишнее и ненужное внимание, он поспешил объяснить:
-Портрет покойной матушки, боялся, что его испортит вода, - он едва улыбнулся, снова кидая грозный взгляд на Жоля.