Анжольрас не досчитался нескольких листовок, нескольких десятков и сразу же все понял - Грантер. Узнав спустя несколько минут у Комбефера и Куйферака, где он - он направился туда, в сопровождение друзей. О, как же сильно сейчас он злился, казалось, что он готов разорвать Грантера на кусочки.
Куда этот мерзавец дел листовки? Зачем они понадобились? Их напечатали с таким трудом, преодолев столько препятствий, но Грантеру плевать.
Грантеру плевать на все, начиная от собственной жизни и заканчивая жизнями чужих людей. Для него нет ничего святого, что хотелось бы оберегать, за чем хотелось бы идти. Он устал от этого человека. Он безумно от него устал.
От зависимости того, куда он дел листовки, Грантера ждало наказание. Анжольрасу начинало казаться, что у него не кружок Азбуки, а детский сад для трудных подростков, именно таким казался ему Грантер.
Просто немыслимо!
Анжольрас вошел в пропитый кабак и поморщился, презрительно оглядев все вокруг. В дальнем углу лежал Грантер.
- Поднимите его, - попросил он двух друзей. Те переглянувшись, направились к Грантеру.

Друзья с двух сторон держат Грантера, чтобы тот не упал. Анжольрас с презрением смотрит на этого человека. Нет, он не ненавидит Грантера, он просто не любит пьяных, особенно таких, чуть ли не до конца опустившихся. Как иначе назвать человека, который предпочитает проводить часы здесь?
Луи скривил губы, стараясь не концентрироваться на месте и сурово посмотрел на Грантера.
-Куда ты дел листовки? - единственный вопрос, интересующий Анжольраса. Мимо проходит какая-то девушка, бесцеремонно проведя пальчиками по его плечу. Он вздрагивает и презрительно передергивает плечом, отвечая той: Мне это не нужно, - хмуро произносит он и снова смотрит на Грантера.
Анжольрас не мог понять, что заставляет человека с собой так поступать. Насколько нужно не любить себя, чтобы совершать подобный суицид. Немыслимо и глупо. Глупость Анжольрас не любил еще больше, чем все остальные человеческие пороки.
Грантер мог быть полезным для революции, если бы не был настолько безответственным. Он может на что-нибудь и сгодился, хотя, в нынешнем его состоянии это очень сомнительно.

Грантер достал из кармана смятые бумажки, узнать листовки в которых было почти невозможно. Он что-то там лепечет. Анжольрас даже не слушает его, в какой-то момент вскидывая руку, чтобы тот прекратил подобные возлияния.
- Ты безответственный и эгоистичный человек, Грантер, тебе не понять, на что люди пошли, чтобы напечатать эти бумаги. Тебе все равно. Этих людей ты называешь друзьями. Они шли на риск, они были готовы отдать свои жизни за это, но тебе все равно, ты не разделяешь этих идей, бесцельно прожигая и скуривая свою жизнь, точно так же, как ты поступил с этими листками. Это отвратительно, Грантер, - Анжольрас чеканил каждое слово. Он говорил совершенно спокойным, но вместе с тем каким-то ледяным голосом. - Нам не нужны подобные союзники, я не хочу больше видеть тебя в друзьях Азбуки, - он безумно зол на него. И все, что копилось несколько месяцев - вырывается наружу. Он больше не может терпеть этого человека. Люди не меняются, на Грантере это заметнее всего. Анжольрас перевел взгляд на Куйферака:
-Отнесите его до дома или куда-нибудь в теплое помещение, иначе он замерзнет на улице в такой холод. До завтра, друзья, - говорит Анжольрас, разворачивается и выходит, при этом стряхивая с камзола несуществующую пыль и грязь. Отвратительное место.

Анжольрас вышел на улицы холодного Парижа и поплотнее закутался в камзол. Купить какую-нибудь куртку потеплее он просто не мог. Он потратил всю стипендию на листовки, которые Грантер скурил. Приходилось перебиваться как-то так.
Быстро добравшись до дома, он вошел внутрь - хотя бы чуть-чуть теплее. Отряхнул с себя снег и вошел в свою комнату. У него было еще много дел на сегодня. Он потер озябшие руки, пытаясь хоть как-то согреться, но не особо вышло.
Анжольрас стянул сапоги и вытащил их из комнаты, пусть мальчишка почистит- в этом он не мог себе отказать. Луи дошел до свечи и зажег ее, комната озарилась тусклым светом. Жаль, что свечи не умеют греть.
Он на секунду задумался о том, как друзья донесли до дома Грантера и как тот себя чувствует? Возможно, он поступил с ним слишком резко и жестко, но иного выхода сейчас Анжольрас не видел. Он мог простить ему постоянные попойки и вечно пьяное состояние, спаивание других друзей и глупые высказывания о революции, но подобное... когда они рисковали собственными жизнями, когда ему приходится ходить в осеннем пиджаке, потому что денег на зимнюю одежду у него нет - он вложил их в листовки. Нет, он не может ему простить подобное.
Анжольрас стянул с кровати плед и укутался им, стараясь отогреться - получалось плохо. Руки и ноги были ледяными. Он постарался не обращать на это внимание. Открыв дневник, он обмакнул чернила и начал писать:
Милосердие покидает меня, с каждой каплей я вижу, как оно исчезает. Чувства, скрываемые от всех за несколькими замками, сковывает зимний холод. Последний источник сегодня я вырвал словно сорняк из моей груди, надеясь, что смогу прожить так и отдать все силы на поддержания революции. Стоит мне задуматься о чем-то, кроме нее, как сотни голосов внутри словно кричат мне "ты нас предал". Я мечусь, кричу и просыпаюсь в полусне, понимая, что очень нуждаюсь в ком-то, но не могу признаться себе в подобном, бегая по замкнутому кругу... - Анжольрас на секунду оторвался, слыша неизвестный стук за дверь.
Он открыл ящик стола и достал оттуда кочергу. У него не было камина, но подобное оружие хорошо помогало против незваных гостей.
Он резко открыл входную дверь, одновременно замахиваясь и замер, увидев Грантера:
-Что ты тут делаешь? - удивленно произнес он, глядя на действия друга.

- Чищу твои сапоги. - брови у Анжольраса подскочили мгновенно. Он что делает? Хотелось на секунду закрыть глаза, чтобы собраться с мыслями и не приложить этого человека тяжелой кочергой.
Он смотрел на него снизу вверх и Луи просто не смог иначе, рука безвольно опустилась, он кажется оказался поверженным. В глазах Грантера плескалось какое-то бесконечное море, опускаться в которое просто не хотелось из-за боязни утонуть. Подобное было выше сил Анжольраса.
- Только не прогоняй меня... - сердце предательски сжалось на доли секунд, заставляя Анжольраса судорожно выдохнуть. Неужели он считает его настолько сухим мерзавцем?
Грантер кажется даже протрезвел, пока занимался ерундой с его ботинками. Невозможно, по другому ситуацию описать было нельзя.
- Хватит, - устало произнес Анжольрас, на секунду прикрывая уставшие глаза. - Хватит, оставь щетку и входи, - казалось, что подобными жестами Грантер пытается попросить прощение. Какой-то кошмар, страшный сон наяву. - Тебе неплохо проспаться, - констатирует Анжольрас, больше пытаясь убедить в подобных причинах себя, чем обращая внимание на состояние Грантера. Нельзя так жить просто, нельзя.
Он заходит обратно в комнату и откидывает кочергу куда-то в сторону.
К сожалению, у меня только одна кровать, поэтому надеюсь тебя подобное не смутит... - Анжольрас стеклянным взглядом смотрит в окно. После переводя взгляд на стол и замечая дневник, он быстрым шагом подходит к нему и закрывает тетрадь, убирая после ее в стол. - В ночь и в такую погоду обратно я не пущу тебя, - спокойным тоном, не терпящим возражений, заявляет он.

- Спасибо... - Анжольрас рассеянно кивнул и подошел к столу, проведя пальцами по дневнику - его надо убрать. Легким движением он опустил его в ящик стола и лишь услышав фразу про пол, недоуменно повернулся.
Он - что собрался делать? Нет, это человек совершенно его поражал и что с этим делать - Анжольрас еще не придумал, точнее, придумал, но старался не заострять на этом свое внимание.
Мысли о том, чтобы смириться с характером Грантера и принять его таким, какой он есть - была очень сладкой и манящей, даже зовущий, но подпасть под влияния этих чар, он просто не мог себе повелитель.
Хотя, кажется сегодня, специально искушал себя, предлагая Грантеру подобный "сон".
- Нет, пол ледяной, - категорично заявил Анжольрас, - только кровать, правда, она довольно узкая, но надеюсь тебя это не смутит. Я предпочитаю спать у края, поэтому тебе придется довольствоваться стенкой, - он оперелся спиной о стол и развязал галстук. После чего стал расстегивать пиджак.

- Ничего страшного. Я всегда сплю у стены... - Грантер раздевался также стремительно, как и жил. Анжольрас дорасстегивал пиджак и собирался его снять. А друг уже в это время был в одной сорочке. Он также стремительно подошел к столу и положил платок.
На секунду, в душе Анжольраса зародилось сомнение, а уж не хочет ли он сделать что-то постыдно-запретное? Но нет, всего лишь раздеться. Грантер случайно коснулся его руки и Анжольрас вздрогнул, словно от огня отдергивая руку, кажется, слишком рьяно и видно.
Мысленно мужчина уже укорил себя за это. Грантер сейчас был потрясающе красив. С просторной сорочкой, взъерошенными курчавыми волосами. Казалось, будто они сами вьются в честь какого-то неведомого протеста. Этот человек символизировал подобное собой. Протест против всех убеждений, ценностей и взглядов. Грантер - человек-протест.
Анжольрас тихо хмыкнул своим мысля...

Анжольрасу показалось на доли секунд, что Грантер думает о чем-то подобном, о чем мысли посещали и его несколько секунд назад, но потом все пропало.
Он отошел к кровати, снял сапоги и лег в кровать. Юношеская фантазия Анжольраса сразу же воспылала пламенным цветом, но он позволил себе лишь едва улыбнуться, наблюдая за подобной картиной. Грантер в его кровати на белых простынях - будь он художником, он нарисовал какую-нибудь абстракцию, но увы - подобными талантами он не владел.
И.. правда прости за листовки. Я оплачу. Я верну тебе деньги, правда. - каким же потерянным сейчас показался этот голос или на Анжольраса таким образом просто действует вся ситуация? Он опустил глаза, сделав вид, что рассматривает свои ноги. Он был без сапог, поскольку они прекрасно покоились за дверью комнаты. Домашние туфли, вот, что было на нем. И сейчас Анжольрас сделал вид, что очень увлечен ими, чтобы не улыбаться хитро. В нем взыграли неясные мальчишеские эмоции, которые, на самом то деле, очень даже подходили его возрасту, но не ему самому.
Наверное, со стороны могло показаться, что Анжольрас просто потешается над Грантером.
-Не бери в голову, - спокойно ответил он, пытаясь совладать со своим внезапно нахлынувшим весельем.

Анжольрас продолжал пытаться совладать с собой, когда Грантер сначала приподнялся, а потом и вовсе встал с кровати. Он прошел босыми ступнями к нему, при этом закусывая нижнюю губу, от чего у Анжольраса внутри все сжалось - невозможно вот так стоять и наблюдать за ним. Грантер был совершенством из всех несовершенств. Немыслимо...
Он подошел еще, почти вплотную. И протянул к нему руку, словно, к статуи. От его прикосновений тело обдало жаром - Анжольрас закрыл на глаза и подался на это прикосновение. Он не ожидал от себя подобного, но кажется чувства и сердце шло полностью вразрез с логикой и мозгом.
Нет, нельзя же так...
Анжольрас сделал вперед шаг и подошел вполтную к Грантеру. Он открыл глаза и улыбнулся ему, окунаясь в его глаза.
- Ты прекрасен... - на секунду вырвалось у Анжольраса и он улыбнулся, понимая, что скрывать что-то кажется бесполезно с его стороны. Грантер кажется разглядел его изнутри, понял его чувства к нему.... И принял.

Грантер что-то пел. У него был очень красивый голос, но смысл песни от Анжольраса ускользал. При чем тут это все? Он продолжал стоять напротив и любоваться им. Кто же из великих сказал, что в любимых чертах любое несовершенство кажется прекрасным творением природы? Вот и тут. Он не мог представить себе человека, красивее, чем Грантер. В нем было что-то неповторимое, что абсолютно выделяло его среди других.
Он отступил на шаг назад и на секунду в голове Анжольраса промелькнула мысль, что эта песня была каким-нибудь прощанием или извинением, но...
Грантер упал перед ним на колени и обнял за талию, утыкаясь в живот. Анжольрас почувствовал, как по телу прошла дрожь - что этот несчастный творил с ним? Это было невозможно... прекрасно.
Никогда раньше Луи не влюблялся и представить себя способным на такие чувства, казалось ему что-то смешным и нелепым, да и сама любовь была скорее шуткой и развлечением, чем настоящим и стоящим чувством. Сейчас он понимал, что кощунствовал.
- Ты ведь знаешь - без капли "люблю" .... Мне уже не прожить. - Грантер поднял на него глаза и спустя секунду прохрипел эту фразу. Анжольрас побледнел, пытаясь совладать с собой. Мысли путались и совершенно мешали что-либо соображать.
- Я люблю тебя... - это был катарсис, после которого слова совершенно покинули Анжольраса.
- Я не знаю... нет, я не... нет, - только и мог вымолвить он.

Анжольрас впервые страдал о того, что не мог сказать нормально ни слова, раньше с ним никогда такого не случалось. Похоже, Грантеру не требовалось продолжение, как тому казалось, он все понял. Руки отпустили его талию и повисли безвольно вдоль тела. Теперь больше его мечта не смотрела на него. Анжольрас втянул ртом воздух и рухнул рядом с Грантером на колени, чтобы быть на уровне с ним.
Он же простудится... - нелепо промелькнуло в голове. Анжольрас аккуратно, словно, Грантер был из чего-то хрупкого приподнял его голову, обхватив лицо с двух сторон руками.
- Нет, - снова произнес он, слегка тряхнул головой и взял себя в руки. Он лидер революции, а не трепетная фиалка, чтобы идти на поводу у неизвестных страхов и неумения совладать с собой. - Нет... ты меня не так понял.. - сказать, легче, чем сделать. Слова казались какой-то кашей и не собирались выходить изо рта.
- Нет, я не знаю... продолжение должно было быть, я не знаю, как ответить, потому что меня переполняют чувства. Я не... я не могу выразить словами то, что находится внутри. Оно переполняет меня и захватывает, чуть ли в рабство, - кажется, начав говорить, ему на секунду становилось легче. - Я не принадлежу уже себе. Я не могу отвечать за то, что я делаю рядом с тобой. Ощущение, что мной управляешь ты, твои взгляды, жесты, слова - это все из чего я существую. Кажется, ты поработил меня... и это пугает меня... пугает, потому что никогда я не думал, что.... - оказывается в делах любовных Грантер был смелее его, выговорить наболевшее казалось нереальным... что можно так любить и так принадлежать какому-то человеку, так за него бояться и переживать...